«Милый мой Фидель»: Тайная связь журналистки ABC с Фиделем Кастро – Часть 4.

Второе интервью Кастро для Ховард 13 февраля 1964 года. | Эллиотт Эрвитт/Магнум

В тот приезд у них состоялся ещё один эмоциональный разговор с глазу на глаз. Два утра спустя Ховард уже готовилась к отъезду. Кастро прибыл в номер Ховард в 5:30 утра. Он хотел удостовериться, что она сядет на свой рейс, и обнаружил, что она приняла снотворное и не в состоянии проснуться. В полусне, Ховард умоляла Кастро задержать ее рейс. Он отклонил её просьбу, сказав, что «это был бы произвол». В итоге ему удалось её разбудить. «Я одевалась перед Фиделем, как будто он был соседкой по комнате в колледже “, – вспоминала Ховард . Затем он остановил меня и попросил присесть к нему на колени. Он заговорил со мной очень нежно и сказал: «Лиза, ты очень опасна для меня. Я мог бы очень сильно влюбиться в такую девушку, как ты. Ты очень милая, очень красивая, очень умная, очень чувствительная. Если бы мы были вместе,  у нас было бы много ссор. Сто ссор, двести скандалов, н, в конце концов, все было бы так, как должно быть». Он сказал: «Ты можешь научить меня очень многому»».

Ховард  сказала Кастро, что он «тронул её очень глубоко». Но она призналась, что её «переполняет грусть», когда видит, как он становится единым целым с кубинцами, потому что «у него была такая искренняя вера в революцию и в то, что он делал, хотя на самом деле многое из этого в действительности было злом». «Я не могла заставить его это увидеть», – слезно объяснила она. «Кастро сказал, что он понимает часть из того, что я пытаюсь объяснить, и что я должна снова приехать. Мы должны говорить и говорить и говорить в течение многих, многих часов и дней”, – написала она в дневнике. Он обещал взять уроки английского языка, чтобы они «лучше понимали друг друга».

***

Вернувшись в Нью-Йорк, Ховард  написала записку для Джонсона. Это было послание от Кастро озаглавленное, как “устное сообщение, данное Мисс Лизе Ховард  из ABC News 12 февраля 1964 года в Гаване, Куба”. В послании Ховард передала то, что они с Кастро обсуждали в гостиничном номере. Здесь было всё, от предложения Кастро вытерпеть американскую провокацию во время избирательной кампании до выражения надежд на продолжение начатого Кеннеди диалога. Он признавал необходимость «абсолютной секретности» и отметил, что Ховард можно доверять как посреднику.

Написав меморандум, Ховард  позвонила Гордону Чейзу в Совет национальной безопасности. Это был её контакт в новой администрации. Она сказала, что у нее есть конфиденциальное сообщение для Джонсона. Чейз сообщил советник по национальной безопасности МакДжорджу Банди, что “Лиза Ховард очень хочет передать послание от Фиделя лично Президенту». Банди критически отнёсся к двойственной роли Ховард как тайной посредницы и в то же время видной журналистки. Он предупредил Белый дом, что “она необычайно целеустремленное и самоотверженное создание, которое, несомненно, будет стучать во все наши двери, по крайней мере, по пять раз». Как отмечал Банди, «совершенно невозможно, чтобы она не написала о своих миротворческих усилиях на каком-то этапе. Я не вижу для нас никакой выгоды, если мы позволим ей играть в эту игру».

Тем не менее, Чейз надавил на Банди, чтобы получить разрешение на разговор с Ховард. Он собирался попытаться «выкачать»  смысл послания Кастро. Он утверждал, что эта «проницательная, агрессивная и симпатичная девушка, вероятно, становится намного ближе к Фиделю, чем большинство (чистые предположения). Возможно, она сможет дать нам некоторое представление о намерениях Кастро».

7 марта Чейз поехал в Нью-Йорк поговорить с Ховард о её поездке. За просмотром фотографий и стенограммы интервью они договорились о совместной миссии “заставить Фиделя разорвать его связь с Советами и прекратить экспорт Революции, а также объявить выборы в обмен на гарантии американской помощи, торговли и официального признания». Ховард  предложила свои услуги в качестве «эффективного эмиссара». «Молодой человек предоставит свой отчет Банди, и мы посмотрим, что из этого выйдет», – написала она в дневнике.

Чейз передал сообщение Ховард о том, что «мы должны общаться с Кастро» о нормализации отношений в своем всеобъемлющем сверхсекретном докладе. В докладе, который она назвал «миссис Лиза Ховард», Чейз также высказал свои оценки. “Я расцениваю мотивы миссис Ховард, как смешанные», – советовал он. «Во-первых, она репортёр, и вероятно, она считает, что почуяла очень читаемую тему. Во-вторых, из-за своего влияния на Фиделя, она, несколько романтично, считает, что ей суждено играть историческую роль помощи в достижении соглашения между США и Кубой. В-третьих, она, вероятно, искренне стоит на антикоммунистических, либертарианских демократических позициях, и рассматривает положение Кубы как трагедию. Она хочет видеть ее живущей в Западных традициях и в мире с США. Моя собственная оценка заключается в том, что пока она может чувствовать себя полезной, последние два мотива контролируют первый».

Чейз передал в администрацию, что Ховард убеждена в наличии у неё «взаимопонимания с Кастро, которое другому человеку было бы нелегко повторить». О взаимоотношениях журналистки с кубинским лидером он написал: «я не уверен, что между ними есть физическая связь, но считаю это вероятным».

Ховард решила, что теперь у неё есть сильный союзник в Белом доме. Она начала звонить ему домой по вечерам, практически преследовала его. Она хотела получить встречу с президентом Джонсоном, чтобы доставить сообщение Кастро. Каждый раз Чейз мягко отказывался и уговаривал доверить послание ему, на что она не шла. В сверхсекретной записке об этих разговорах Чейз сообщил «Она грубо бранила меня и Белый дом за то, что сообщение от Фиделя Президенту не воспринимается серьёзно. Я заверил её, что это не так».

Не получив продвижения в Белом доме, Ховард  снова обратилась к послу США в ООН Стивенсону. Поздно вечером 5 июня 1964 года она пришла к Стивенсону прямо в его номер в Waldorf Astoria. Они обсудили, как убедить президента продолжить диалог с Кубой. Лиза Ховард отдала ему «устное послание» от Кастро и поручила передать его президенту лично.

Верный своему слову, 16 июня Стивенсон отправил Линдону Джонсону сверхсекретный меморандум с секретным коммюнике Кастро. Стивенсон сообщил президенту подробности тайного диалога Кеннеди и Кастро, и посоветовал: “возможно, вопрос о возобновлении стоит рассмотреть, если его можно оставить на достаточно низком уровне, чтобы избежать любого возможного смущения».

***

Три дня спустя Ховард в третий раз отправилась на Кубу. На этот раз она поехала не в качестве журналиста ABC, а как тайный эмиссар. Ее миссия состояла в том, чтобы уведомить Кастро, что ей, наконец, удалось передать его сообщение в руки Джонсона. Однако также она отвезла серьёзное предупреждение из Белого дома. Правительство США было обеспокоено угрозами Кастро о сбивании американских разведывательных самолетов.

Кастро устроил Ховард в одном из конфискованных особняков, который теперь перешёл в государственную собственность. В доме были спальни с кондиционером и ванной, а также прилагались “Кадиллак” с шофёром, дворецкий и повар. Как Ховард размышляла в дневнике, она прошла «долгий путь от мыльной оперы до «гостьи кубинского правительства»».

Гораздо менее роскошным стал один из вечеров, который они провели вместе на “яхте ” Кастро в Заливе Свиней. Ховард описала её как небольшую, потрёпанную лодку с поломанным душем и двумя спальными местами. Они не спали до 5:30 утра, говоря о «политике, жизни, любви, свободе, мире, надежде, отчаянии, моей семье, обо всем этом», – записала Ховард . Также они обсудили предупреждение США воздержаться от стрельбы по любым американским разведывательным самолетам. Кастро обещал сдержать себя на время предвыборной кампании 1964 года. Позже она сказала ему об этой ночи на лодке: «Ты прав, Фидель. Наши интеллектуальные отношения очень важны. Хотя другая часть тоже довольно приятна … как вишенка на торте».

Прежде, чем покинуть Гавану, она обсудила работу их тайного канала связи. Чтобы предотвратить будущие инциденты между Соединенными Штатами на Кубе, Кастро должен был полагаться на Ховард, которая бы дальше передавала сообщения через Стивенсона и обратно.

Кастро использовал этот канал менее, чем через два дня после её возвращения в Штаты. Ему пришлось урегулировать кризис в Гуантанамо, где морской пехотинец США застрелил кубинского солдата. 26 июня Вальехо срочно позвонил Ховард и передал послание своего лидера: «пожалуйста, позвоните губернатору Стивенсону и расскажите ему о стрельбе. Кубинец находится в больнице, и Кастро думает, что он умрет. Это второй случай стрельбы на базе. Он спрашивает, является ли это частью преднамеренного плана провокации или единичный случай».

Ховард  немедленно позвонила Стивенсону. Она передала слова Кастро о разведывательных самолетах, и попросила ответить на вопрос о стрельбе. Стивенсон заверил, что «на базе Гуантанамо не было никакого плана преднамеренной провокации». Затем она передала ответ Вальехо. «Фидель был рад получить мое сообщение. Думаю, он чувствует, что наш канал связи заработал», – на следующий день написала Ховард  в дневнике.

Питер Корнблу

Перевод Евгений Селяков

Часть 1.

Часть 2.

Часть 3.

Часть 5.