Когда-то, в 2004 году, глядя на избирательную кампанию Виктора Ющенко, я вдруг осознал, что Путин идет в Украину вовсе не через Януковича. Тогда, впрочем, это был совсем другой Путин. Не нынешний, домашний, отвешивающий остроумные шутки о собственном пресс-секретаре, повторяющий заклинания о партнерах и проявляющий полную индифферентность к критике себя в СМИ. Это был Путин времен Второй чеченской войны, обильно смазываемой елеем культурных проектов, получивших позднее название «сурковская пропаганда». Все, что тогда сопровождало избирательную кампанию Ющенко – от речей отечественных «кобзонов», распознавших в нем мессию, до утробных песен Вячеслава Вакарчука – точь-в-точь укладывалось в этот формат.
С избранием Ющенко все стало еще очевидней. Национал-шовинизм, который, как и в РФ времен позднего Ельцина, оказался загнан в субкультурный маргинес, вдруг вырвался наружу, превратившись государственную идеологию и начал завладевать массами. Украине не хватало лишь войны, но тогда украинское общество еще не созрело. Ведь в качестве образа врага нам предлагали не чеченцев – немногочисленный, проживающий далеко в горах малый народ, исповедующий другую религию, а точно таких же людей, как и в большей части страны. Да и от советского кинематографа у нас, в отличие от россиян, почти ничего не осталось. А потому и снимать фильмы, где украинский супергерой пачками кладет «донецких бандитов», не позволяло отсутствие пропагандистского ресурса.
Привыкнув к буржуазной и благополучной эпохе глобальной экспансии Газпрома на европейские рынки, развращенный россиянин поддерживает гаранта, однако его энтузиазм сходит на нет, а патриотизм становится атрибутом субкультуры отставников и солдат удачи.
Но вот, десять лет спустя, мы догнали Россию и даже обогнали на несколько кругов. А россияне сильно сдали. Привыкнув к буржуазной и благополучной эпохе глобальной экспансии Газпрома на европейские рынки, развращенный россиянин поддерживает гаранта, однако его энтузиазм сходит на нет, а патриотизм становится атрибутом субкультуры отставников и солдат удачи. Для остального же общества ближе к телу оказалась своя рубашка. И власть держится не на энтузиазме возбужденных пиар-манипуляциями масс, а на страхе эту рубашку порвать вследствие социальных потрясений.
По крайней мере, так было до недавнего времени. Мы убежали очень далеко и в формировании шовинистических настроений, и в проводящемся под шумок уничтожении остатков социального государства. Ведь именно этот процесс принято драпировать патриотическими лозунгами. Шаг за шагом, с самого начала 2000-х, российская власть монетизировала льготы, вводила институт страховой медицины, сокращала «трудные» дисциплины в учебном процессе и вводила механизмы привлечения к ответственности за коммунальные задолженности. Мы же все это проходим ускоренном темпе, а для подавления народных протестов у нас есть специально обученные и прошедшие войну люди. И в сравнении с РФ – это огромный процент от населения страны.
Разумеется, российская пропаганда и далее будет рассказывать о фашистском режиме в Украине. Но в то же время российские элиты с восторгом смотрят на Киев, у которого получилось. Что получилось? Многое. Вот, например, несколькими днями ранее неонацисты из С14 заявились в Свято-Покровский Голосеевский Монастырь, чтобы осуществить гражданский арест гражданина Бразилии Рафаэля Лусварги, принимавшего участие в вооруженном конфликте на Донбассе на стороне сепаратистов. Бразилец был задержан в аэропорту Борисполь при прохождении паспортного контроля – согласно утверждению адвоката бразильца – в Украину его выманило СБУ, обманом.
Рафаэль Лусварги был осужден, но позднее оправдан Высшим судом Украины, и для возвращения домой ему не доставало лишь завершения ряда формальностей по возврату документов. А еще ему нужно было дожить – человеку, оказавшемуся в Украине в положении бразильца, это, в общем-то, не просто. Первое время он жил в хостеле, но недостаток безопасности заставил его искать защиту в более охраняемом месте – в монастыре. Там его и нашли Евгений Карась сотоварищи, чтобы доставить в СБУ, уже спешно открывшее против иностранца новое уголовное дело. То есть группе активных «патриотов» удалось поставить под сомнение решение суда и заставить спецслужбы начать повторное преследование уже оправданного в суде человека.
Полагаю, для бразильца все кончится, в целом, неплохо – красивые фотографии сделаны, и, каким бы ни было наказание, ожидающее его в Украине, в родную Бразилию он вернется героем, по крайней мере, для бразильского левого движения. Последнее, кстати, действительно мощное – в отличие от Украины, России и других постсоветских стран. При этом, после антикоррупционных протестов, приведших к свержению и уголовному преследованию президента-социалиста Луиса Да Силвы Лула, бразильские левые остро нуждаются в новом поколении лидеров.
Но это Рафаэль Лусварги. Нам же, в отличие от бразильского коммуниста, придется жить в совсем другой стране. Там, где творит беспредел Евгений Карась, где запрещены красные флаги, серп и молот, а также прочие символы, ассоциируемые с социальными протестами. А еще у нас сожжены два Дома профсоюзов, а в парламенте звучат призывы расстреливать дорожных рабочих за некачественно выполненную работу. Разумеется, любая посткоммунистическая страна, чья политика последних тридцати лет сводилась к разрушению механизмов социальной защиты и вытеснения из общества остатков социалистической морали, может лишь аплодировать нашим успехам в выдавливании из себя социализма и равноправия. И Россия, какой бы агрессивной в ее отношении не была риторика Киева, завидует не меньше других. Не простые россияне, разумеется, а российские олигархи и их политические ставленники.
Теперь вот россияне начинают учиться у нас. Ведь, по сути, казаки, участвовавшие в разгоне митингов Навального, – это та же С14. И если С14 работает под крышей СБУ, то крышу казакам обеспечивало пока не ФСБ, но правительство Москвы. ФСБ еще не созрело. Оно продолжает смотреть на подобные группы, как на криминал. Но ведь и СБУ долгое время видела угрозу для национальной безопасности в участниках Майдана. Потом, вследствие смены политического курса, оно, наоборот, стало подчиняться их требованиям.
Теперь казачество выступило в Москве в роли «титушек».
Так вот, российские аналитики давно говорят об усилении московского клана и о том, что рано или поздно москвичи, составляющие более 10% населения РФ, вступят в борьбу за власть с питерцами. Посему роль московской мэрии может оказаться отнюдь не глупостью Держиморды, а тонким расчетом. По сути, в России произошло избиение «детей». Точно такое же, как в Киеве под елкой. Более того, те же казаки, их десант на юго-восток Украины, сыграл ключевую роль в трансформации общественно-политического конфликта в Украине в конфликт военный. И если верить показаниям в суде мэра Славянска Нели Штепы, свои действия они согласовывали не с Кремлем, а с новым украинским руководством – Александром Турчиновым, Арсением Яценюком и Сергеем Пашинским. Косвенно это подтверждается освобождением Штепы, а также дальнейшей политикой пророссийского руководства сепаратистских республик ОРДЛО, жестко выдавливавшего казаков и монархистов с территории республик обратно в Россию. Нередко их разоружение сопровождалось блокадой мест дислокации тяжелой бронетехникой, а порой и стрельбой.
Теперь казачество выступило в Москве в роли «титушек». При этом общеизвестно, что «титушки» – крайне неэффективный метод борьбы с протестами. Они их лишь подстегивают, в чем последовательно могли убедиться сербы, египтяне, ливийцы, украинцы (12 миллионов которых все же проголосовало за Виктора Януковича) и т.д. Да и в предреволюционной Российской империи казаки и черносотенцы, выступавшие в качестве уличной силы охранного толка, оказались бессильны в борьбе с революционной стихией. То есть в России уже появились свои «титушки». Более того, их отношение и власти основано на плохо скрываемой антипатии – казаки и националисты не простили Путину Донбасс, который, пор их мнению, Кремль сливает. А это значит, что цели казаков, вышедших на площади для подавления жалких и никому не интересных протестов, не в сохранении действующей власти, а в ее захвате под видом спасения государственности.
Мирослав Буряк