Пробуждение американского нацизма (Часть I)
Пробуждение американского нацизма (Часть II)
Пробуждение американского нацизма (Часть III)
Я вернулся в Колумбус в середине февраля, узнав, что Англин может приехать в город для судебного слушания. По какой-то причине он подал ходатайство о пересмотре его обвинительного приговора по делу о наркотиках в 2006 году, и я намеревался выловить его в суде.
В тот день, когда я приехал, еженедельник газеты Columbus Alive напечатал длинную историю об Англине. На следующий вечер после публикации Англин вошел в супермаркет, в котором работала одна из протестующих, упомянутая в статье. Позже она рассказала мне, что, несмотря жуткий холод, он был одет только в белую майку и черные штаны. Держа банку энергетика Monster Ultra Blue, он подошел к ней и посмотрел в глаза. «Как дела?» – спросил Англин, прежде чем уйти в ночь.
Я остановился неподалеку от старого бара Exile (англ. – изгнание, прим. переводчка) – одного из двух гей-баров, принадлежавших дяде Англина Тодду, пока он не умер от СПИДа. После этого Exile перешел по наследству отцу Англина, Грегу, который, согласно моим источникам, занимался репаративной терапией, обещая вылечить клиентов от гомосексуальности. У Грега было внушительное количество объектов недвижимости в городе, и я посетил многие из них, безуспешно пытаясь найти его сына-неонациста.
Я полагал, что Англин может тусить с лучшим другом своего детства, Вестом Эмерсоном, у которого на странице в Facebook висела «любимая» цитата Гитлера и ссылки, связанные с альт-правыми. Эмерсон любил хвастаться своей дружбой с Англином и рассказывал одному из моих информаторов, что общается с Эндрю каждый день. Но когда я сам приехал к Эмерсону, тот отказался поговорить со мной. (Нашему изданию Эмерсон заявил, что не разделяет взглядов Англина, не видел его 15 лет и даже не знает его номера телефона).
Через неделю после публикации в Columbus Alive Англин начал преследовать репортеров. Он опубликовал их личные данные и выставил фотографии домов, автомобилей, их супругов и детей, в том числе шестимесячного младенца. «Примите меры», – приказал он своим троллям, которые стали доставать журналистов звонками, а также электронными и простыми письмами оскорбительного и угрожающего содержания. Работники издания не чувствовали себя в безопасности в собственных домах, и полиции пришлось усилить патрули в их районах.
Однажды вечером я поехал к дому, который, как я предполагал, мог быть домом матери Англина. Смеркалось, и единственный источник света шел из гостиной. Мне показалось, что я видел, как у окна стояла худая женщина, но к тому времени, когда я припарковался, свет погас. Я позвонил в дверь, затем постучал и подождал несколько минут. Ответа не было. Я быстро нацарапал записку: «Мне нужен кто-то, кто любит Энди, и мог бы поговорить от его имени», – и засунул листок в дверь. Несколько дней спустя я также оставил Кейти голосовое сообщение. Но она так и не ответила.
Это был тот самый дом. Англин позже опубликовал фотографию моей записки и обвинил меня в том, что я участвовал в «порочной кампании «выжженной земли», ставящей целью навредить его семье и друзьям. Он назвал меня террористом и сказал, что я пытаюсь заткнуть ему рот. Разъяренные стормеры звонили и отправляли электронные письма. Один из них пытался скормить мне ложную информацию о месте нахождения Англина. Я получил полдюжины писем, зараженных компьютерными вирусами.
Но сам Англин был неуловим. Слушание по его делу было запланировано на 10 часов утра в понедельник. Однако накануне вечером в задании суда прорвало водопроводную трубу, и пять этажей оказались залиты водой, в том числе и то помещение, где должно было проходить слушание по делу Эндрю. Все судебные разбирательства на этих этажах были отложены. На следующее утро уже в девять часов я был в суде, надеясь, что Англин все еще может появиться. Когда мне удалось найти нужного клерка, я узнал, что Англин приехал рано утром в сопровождении своего адвоката и получил документ о снятии с него судимости. Я снова его упустил.
В апреле Таня Герш подала на Англина в суд за вторжение в личную жизнь, умышленное причинение эмоционального вреда и нарушение закона штата Монтана по борьбе с запугиванием в интернете. Он должен был бы ответить за то, что суд назвал «террористической кампанией», которая привела Герш к появлению панических атак и заставила проходить на посттравматическую терапию.
Удивительно, но в этой ситуации Таня Герш могла подать только гражданский иск. Англин знал, что благодаря Первой поправке власти практически ничего не могут сделать с публикациями The Daily Stormer, призывающими к ненависти. Он часто упоминал дело Бранденбурга против штата Огайо. Член Ку-клукс-клана Кларес Брандербург проповедовал у себя на ферме в Цинцинатти, что власти подавляют белого человека в пользу евреев и чернокожих. Суд постановил, что его спичи были слишком абстрактными, чтобы однозначно подстрекать к незаконным действиям. В итоге Бранденбург не понес никакой ответственности, и Англин был предельно аккуратен в том, чтобы сохранять язвы ненависти и жестокости на своем ресурсе неопределенными. Он, например, имеет право писать, что «мусульмане должны быть уничтожены». Однако ему не разрешено угрожать истреблением конкретному мусульманину.
Где Англин мог потенциально пересечь границы законности, так это в организации киберсталкинга – использования интернета таким образом, который «вызывает, пытается вызвать или предполагает, причинение существенного эмоционального ущерба для человека». Это федеральное преступление, которое наказывается тюремным заключением на срок до пяти лет и штрафом в 250 000 долларов США. (Многие штаты также криминализировали киберсталкинг).
Но эту деятельность трудно преследовать по закону, когда тролль знает, как скрыть свою личность. Одинокий тролль может оставить своей жертве только одно голосовое сообщение, в котором рассказывает, как ее сожгут в печи. И это не будет соответствовать критериям киберсталкинга. Однако, когда сотни троллей делают то же самое, эффект может быть ужасным. «Это похоже на пчелиный рой, – говорит Даниэль Цитрон, профессор юридического факультета Университета штата Мэриленд и ведущий эксперт по киберугрозе. – На вашем теле тысячи укусов пчел. И каждый из них болит. Но это воспринимается как одна ужасная, пульсирующая, гигантская боль».
По словам Цитрона, даже если Англин не участвует в преследовании напрямую, он, вероятно, настаивает на киберсталкинге, помогает и поддерживает его. К сожалению, большинство подобных преступлений остаются нераскрытыми. Немногие местные отделы полиции имеют средства, чтобы следить за троллями, и Цитрон говорит, что федеральные следователи, которые завалены делами о детской порнографии, мошенничестве и подготовке терактов, как правило, не считают киберпреследование приоритетной задачей.
Итак, Тане Герш пришлось обратиться с иском против Англина в суд. Уже через неделю после обращения Ауэрхаймер организовал кампанию по сбору средств на краудфаундинговой патформе WeSearch, управляемой крайним правым пропагандистом и известным троллем Чаком Джонсоном, имеющим, по его же собственному утверждению, связи в администрации Трампа. В течение месяца стормеры собрали более 150 000 долларов на оплату адвоката для Англина. Тот нанял Марка Рандадзу, адвоката Первой поправки, ранее защищавшего Майка Черновица, еще одного ультраправого пропагандиста.
Прения по этому делу должны начаться уже в декабре. Это первый случай, когда против оголтелого тролля подали иск за организацию кампании по преследованию. Суд должен решить, был ли призыв Англина «поджарьте их!» призывом к действию. Однако, существует и риск того, что Англин выиграет этот суд, и тогда тролли-садисты почувствуют, что могут делать в сети все что угодно, и станут атаковать с еще большей силой.
Со своей стороны, Рэндадза утверждает, что ограничение троллинга в случае Англина создало бы опасный прецедент, ибо он «имеет полное право просить людей поделиться своими взглядами, как бы ни были отвратительны эти взгляды… Это дерьмовая цена, которую мы должны заплатить за свободу», – сказал он мне.
В августе этого года альт-правые лидеры отовсюду съехались в Шарлоттсвилль, и это стало самым большим сборищем белых националистов более чем за десять лет: Ричард Спенсер, Майк Енох, Мэтью Хаймбах, Эли Мосли, даже известный старый «куклуксклановец» Дэвид Герцог. Все, кроме Англина.
«Мы очень злы, – написал Англин за несколько дней до митинга. – Мы стремимся вернуться в эпоху насилия. Мы хотим войны». Многие из его подчиненных были в Шарлотствилле и были готовы к уличным потасовкам, некоторые приносили самодельные щиты, разрисованные черепами. Но самому Англину никогда не приходилось рисковать своим телом в бою.
По всем сообщениям, он остался в США после суда в Колумбусе и еще глубже ушел в подполье весной и летом. SPLC (Южный центр правовой защиты бедноты, который помог подать иск Тане Герш) направил судебных исполнителей, уведомить Англина о судебном процессе, инициированном Герш, но те нигде не могли его найти, несмотря на неоднократное посещение им семи разных адресов. В одной квартире в Колумбусе младший брат Англина, Митч, открыл дверь, но отказался помочь, сказав, что он «не может причинить такое» своему брату. По другому адресу у исполнителей возникло впечатление, что Англин забаррикадировался изнутри.
Рэндадза высмеял неспособность SPLC найти Англина. Вскоре он будет отбиваться от еще двух федеральных исков: один подан американским мусульманским комиком, радиоведущим Дином Обейдаллахом. Он утверждает, что подвергся атаке с о стороны Англина. Второй иск подан жителями Шарлоттсвилля против лидеров ультраправых, которые по мнению жителей несут ответственность за убийства. Сам Англин рассказал CNN, что перебрался в столицу Нигерии Лагос, и когда ложная информация распространилась по сети, стормеры долго насмехались над одним из главных новостных ресурсов страны. Один из них пытался меня дезинформировать, сообщив, что Англин скрывается в Чехии, но из надежных источников я знал: он сидит где-то на Среднем Западе.
У стормеров был частный чат-сервер в месенджере Discord, и я скрывался на нем под псевдонимом для того, чтобы слушать их разговоры. Они часто говорили о геноциде, причем, весьма «живописно»: «Все, что я хочу увидеть, прежде чем умру – так это евреев, корчащихся от страданий в яме, вырытой на земле моей родины, – писал Ауэрхаймер. – Я не хочу богатства. Я не хочу власти. Я просто хочу, чтобы их дочери были замучены до смерти, а мы смеялись и плевали им в лицо, когда они кричат».
В июле Ауернхаймер опубликовал на форуме Discord новое правило: «Не разговаривайте с полицией … Если мы узнаем, что вы разговаривали с полицией по какой-либо причине, вы будете забанены». Оказалось, что сотрудники правоохранительных органов проявляли интерес к деятельности Англина. Возможно, именно это и стало причиной для еще более маниакального поведения с его стороны. Он отправился на популярный альт-правый подкаст и ошарашил его создателей заявлениями об «электрической вселенной» и «деконструкции реальности», а также заверил, что «как только мы, наконец, истребим этих евреев, то начнем сражаться с инопланетянами».
На своем сайте он продвигал мем «Белый шариат» и публиковал посты, призывающие мужчин бить и насиловать своих жен, отобрать у них право голоса и относиться к ним как к собственности. Он писал, что «женщины ниже собаки».
«Все они злые, аморальные, бессмысленные шлюхи, которые не заслуживают уважения или восхищения», – настаивал Англин. Многие читатели были смущены и расстроены, особенно немногочисленные посетительницы сайта. Другие стормеры не могли понять, почему Англин пытался продвинуть концепцию, связанную с исламом. Но Англин был беспощаден и непоколебим, и после нескольких десятков постов сообщество подхватило этот мем.
«Белый шариат» был одним из лозунгов, который альт-правые выкрикивали в Шарлотсвилле во время августовских демонстраций. И именно его проскандировал в Шарлотсвилле Джеймс Алекс Филдс-младший, прежде чем въехать на машине в толпу антирасистов и убить Хизер Хейер.
Англин торжествал. Его видение марша Уайтфиш воплотилось в жизнь. Ведь он приложил столько усилий, чтобы пропиарить митинг, превратив его сайт в ключевой организационный центр. «Альт-правое движение воспряло. И мы не отступим, – писал он. – Это был наш Пивной путч». И когда Трамп снова отказался осудить белых националистов, Англин ликовал. «Никакого осуждения вообще, – писал он. – Действительно, действительно хорошо. Да благословит его Бог».
На следующий день после митинга Англин написал пост, в котором говорилось, что Хейер была «жирным слизняком», и утверждалось, что «большинство людей рады, что она мертва». В течение дня он собрал больше лайков Facebook, чем любой предыдущий пост Daily Stormer. На частном чат-сервере Ауернхаймер запустил план отправки нацистов на похороны Хейер. Но несмотря на все попытки альт-правых расширить окно Овертона, Англин не смог заметить, что чем более сумасшедшими становились его призывы, тем сильнее сужалась сфера его влияния.
Регистратор домена The Daily Stormer GoDaddy отказал сайту в дальнейшем предоставлении услуг. Затем постовые службы Zoho и SendGrid также отказались с ним работать, в конце концов прекратил сотрудничество с ресурсом Англина и Cloudflare, ранее защищавший его от кибератак. Сайт закрылся. А вслед за ним и остальные альт-правые ресурсы. Discord закрыл сервер, на котором ранее общались Англин и его сподвижники. Ричард Спенсер предупреждал о «Великом разладе», и теперь он наступил.
Англин и Ауернхаймер попытались вернуть The Daily Stormer в интернет. Но им отказали полдюжины регистраторов доменов. Даже «Роском», российский национальный регистратор, отказал им в предоставлении домена. По состоянию на время выхода этой статьи, им все-таки удалось получить версию сайта, размещенную на Филиппинах и переименованную как «крупнейший новостной продуэртистский сайт Америки». Но Англин потерял многих читателей и раздел комментариев, представлявшие ранее реальную движущую силу сообщества, которое он так долго и упорно строил.
Его паника была почти осязаемой, когда он попытался разрушить страшную репутацию, которую ранее культивировал. «Я на самом деле не «неонацистский белый супрематист», я даже не знаю, что это такое, – писал он в середине сентября. Он утверждал, что его жестокая риторика никогда не была искренней, а лишь представляла собой способ поиздеваться над теми, кто лепит ярлык «нацист» на всех, кто «защищает права белых людей», или «отказывается верить глупой лжи о Гитлере» или отвергает «предполагаемый Холокост». Англин рассказал о том, что, по его словам, было истинным редакционным подходом: «Иронический нацизм, замаскированный под нацизм реальный, замаскированный под иронический нацизм».
Однако уже пять месяцев спустя он опубликовал заметку о том, что «мир управляется либо рептилиями из другого измерения, либо каким-то другим типом рептилоидной или инсектоидной инопланетной расы». Трудно было понять, где начиналась и заканчивалась его ирония. Я еще раз отправил ему по электронной почте письмо с просьбой дать интервью. Но уже на следующий день он написал пост, призывающий к массовой казни журналистов. «Я хочу увидеть, как куски журналистских мозгов забрызгают стены», – писал он.
Все то время, что я наблюдал за Англином, меня не покидала мысль о том, что он безумный актер, который бесконечно теряется в собственной роли. Мне постоянно приходили на ум слова Курта Воннегута «Мы – то, чем притворяемся, так что нам следует очень осторожно выбирать, кем именно притворяться».
Как и многие эмоционально искалеченные юноши, Англин решил в интернете стать кем-то или чем-то большим, чем был на самом деле. Чем-то свирепым, чтобы скрыть хрупкость, которую он не смог в себе преодолеть. Фантазия догнала реальность, и теперь он не может от нее убежать. Кто он, если не король нацистских троллей?
Перевод Юлии Малькиной
