Резонно было бы поинтересоваться, кому в Америке, кроме журналистов, вообще нужны газеты? Большинство жителей США их не читают. По результатам исследователей Pew Research Center, сейчас только 20% американцев регулярно читают печатные издания. При этом среди миллениалов (18 – 29 лет) эта доля составляет 5%. «Газеты потеряли читателей, прибыли и актуальность», – сказал Муттер. Ещё недавно вы могли после работы купить газету, чтобы свериться с курсом ваших акций. «Сейчас я целый день смотрю в свой айфон. Вдруг акции Эппл подорожали либо подешевели на 2 цента», – сетует Муттер. Если взглянуть на современные местные газеты, придётся отметить, что большинство из них (включая East Bay Times) ни капли не изменились за последние 30 лет. Совершенно неясно, зачем им нужна международная секция, ведь The Post или The Times в этом смысле всё равно далеко впереди. Зачем печатать разделы о путешествиях, когда есть TripAdvisor или NatGeo Traveler, которые обширнее и удобнее? На кой чёрт нужна колонка биржевых новостей, если она устаревает уже в момент печати? Такого рода вопросов множество.
Однако пока не стоит считать местные газеты динозаврами, чья дорога справедливо ведёт в направлении свалки. Сначала нужно учесть, что местные газеты – это часть местной общины. Возвращаясь к примеру пожара на «Корабле призраков», стоит напомнить, как во время суда по иску пострадавших против владельцев здания использовались цитаты из материалов East Bay Times, которая потратила так много сил на расследование происшествия. Сейчас газета является единственным изданием, которое активно освещает расследование происшествия. В декабре 2016-го The New York Times с большой помпой направила в Окленд команду репортёров, которые должны были обеспечить освещение трагедии в серии специальных репортажей. На данный момент вышло всего два. Дело в том, что крупные общенациональные газеты просто не могут вполне разобраться в местных происшествиях. Так утверждает ДеБолт, один их журналистов East Bay Times, занимавшийся освещением расследования пожара. Даже если у большой газеты есть корреспондентский пункт в городе (что сейчас встречается крайне редко), у них просто нет корней, которые связывали бы их с данным местом. «Не хотел бы никого обижать, но мало кому хочется, чтобы его историю рассказывал чужак, прилетевший из Нью-Йорка. Друзья моих друзей погибли в огне на «Корабле призраков». Я живу вместе с этими людьми, мы дышим одним воздухом. Они хотят, чтобы об их трагедии писал такой журналист, как я», – говорит ДеБолт. Так что же происходит с общиной, члены которой не готовы платить таким людям, как ДеБолт и Пили, и когда единственный независимый источник информации попросту исчезает?
В 2009 году Шейкер взялся оценить эффект, если таковой имеется, от закрытия газеты в некой общине.
В Орегоне живёт человек, который занимается данным вопросом всю жизнь. Профессор Университета Портленда Ли Шейкер является одним из немногих американских специалистов по коммуникациям, которые сосредоточили свой научный интерес на местных газетах. (Как он признаётся, «С точки зрения академической карьеры это не слишком хорошо»). В 2009 году Шейкер взялся оценить эффект, если таковой имеется, от закрытия газеты в некой общине. За год до того компания Seattle Post-Intelligencer из Сиэтла закрыла своё печатное подразделение. В то же время вышла из бизнеса денверская компания «Rocky Mountain News». В городах остались работать, соответственно, The Seattle Times и The Denver Post. Шейкер сравнил данные правительственных опросов за 2008 и 2009 годы, предназначенных для расчёта индекса «гражданского участия». Опросники содержат в себе ряд пунктов, от того, связывался ли респондент течение года с государственным должностным лицом, как часто он делился едой с членами семьи.
«Мои исследования показали, что в этих двух городах гражданское участие статистически значимо сократилось с 2008 по 2009 год. При этом в других крупнейших 20 городах Соединенных Штатов значительного снижения гражданской активности отмечено не было, – сказал Шейкер. Это наблюдение справедливо даже после учёта экономической ситуации в городе. – Гражданское участие уменьшилось только в этих двух городах. В других городах газеты тогда не закрывались, только в этих двух».
Что особенно важно, исследование Шейкера показывает, как уменьшение количества местных новостей, помимо собственно сотрудников средствах массовой информации, затрагивает гораздо большее число людей. «Можно наблюдать, как последствия нарастают по цепочке», – говорит Шейкер.
Вот как он описывает сценарий: «Если люди не получают местных новостей, они не знают, что происходит в их общине. Если они не знают, что происходит в их общине, они не принимают участия в делах общины. Если они не принимают участия в делах общины, а другим до неё тоже нет дела, то их местная администрация может функционировать не очень хорошо. Если люди не принимают участия на местном уровне и не знают, что происходит, а местная администрация работает плохо, люди начинают терять доверие. Когда граждане начинают терять доверие, они начинают беспокоиться, работает ли демократия вообще и работает ли местное руководство. Эти чувства, естественно, затем распространяются на правительство всей страны».
Иными словами, возможно, что дальнейшее сокращение потока местных новостей может привести к еще большему непониманию происходящего вокруг вас в вашем городе и вашей жизни.
Есть и другие данные, которые подтверждают такие выводы. Согласно исследованию от 2015 года, которое провели Дженнифер Лоулесс из Американского университета и Дэнни Хейсом из Университета Джорджа Вашингтона, слабое освещение хода местных выборов оказывает пагубное влияние на граждан в смысле их вовлечённости и понимания политической жизни вообще. Результаты исследования показывают, что это справедливо в отношении политических знаний даже у людей с зависимостью от новостей. «Я считаю, что это плохо для вовлечённости граждан, – комментирует Лоулесс сокращение числа местных газет. – Мы отходим всё дальше от полного демократического участия и подотчетности властей».
Иными словами, возможно, что дальнейшее сокращение потока местных новостей может привести к еще большему непониманию происходящего вокруг вас в вашем городе и вашей жизни. Разочарование углубляется, увеличивается отстранённость. Вы выплёскиваете свой гнев на выборах. Или нигде.
Недоверие к правительственным институциям уже нарастает. В Окленде, судя по всему, оно достигло болезненной стадии. Весной East Bay Times опубликовала редакционную статью, авторами которой стали Пили, Гафни и ДеБолт. В статье было показано, что пожарная служба не озаботилась проверкой в 80% случаев нарушений правил пожарной безопасности, о которых её известили. Статья открывается такими словами: «Похоже, в Окленде дисфункция власти не имеет конца и края».
Обозреватель Отис Р. Тейлор из San Francisco Chronicle за четыре дня до того выразил разочарование из-за роста палаточных лагерей в городе (места компактного проживания бездомных – Примечание переводчика.), пожаров, плохих дорог и скандалов в департаменте полиции. Свою статью он назвал «Окленд, кажется, разваливается на части». За несколько дней до утверждения бюджета города протестующие сорвали заседание городского совета. Некоторые приковали себя к трибуне наручниками. Во время последнего перед летним перерывом заседания совета я видел, как члены местного профсоюза прошли по мэрии, скандируя: «Чего мы хотим? Народный бюджет!».
Как бы ни сложилось, судьбу East Bay Times разделят газеты в крупных и малых городах по всей стране. Digital First владеет Orange County Register в Санта-Ане; Daily Record в городе Каньон; Press & Guide в Дирборне; The Record в Трое, штат Нью-Йорк; Sentinel & Enterprise, в Фичбурге, штат Массачусетс; The Trentonian в Трентоне, Нью-Джерси; The Morning Journal в Лорэйне, штат Огайо; The Reporter, в Лансдейле, штат Пенсильвания; и ещё десятками других.
Перечисленные газеты когда-то сотрудничали с местными предприятиями вроде магазина Хэнка Коки. Этот симбиоз поддерживал торговлю и журналистику. Всё более ускоряющаяся гибель газет и связанных с ними общин в Америке может быть одной из самых значительных историй нашего времени. И сами по себе газеты не в состоянии её осветить в полной мере. «East Bay Times – это столп местной журналистики для большей части зоны Залива (имеется в виду Калифорнийский залив – Примечание переводчика.)», – говорит Карл Холл, исполнительный директор Гильдии сотрудников СМИ в Тихоокеанском регионе. – И если столп исчезнет, что-то должно будет рухнуть, разве нет?»
Сейчас, в 2017 году, особенно явно стоит вопрос, а есть ли кто-то, кому не всё равно?
И вот, одним майским утром я приезжаю в East Bay Times. На фасаде офисного здания написано староанглийским шрифтом «Oakland Tribune». Прошло больше года с тех пор, как газета сменила название, но никто до сих пор не удосужился сменить вывеску. В редакции пусто. Бутылка из-под шампанского тоже пуста. Кто-то прицепил к ней воздушные шарики с надписью «Поздравляем!». Шарики почти сдулись. Пили и ДеБолт сидят в длинном, освещенном солнцем конференц-зале. ДеБолт говорит, что отметил снижение способности газеты освещать работу городской администрации по сравнению тем, что было пять лет назад, когда он только начал работать в BANG.
Пили говорит, что работа по «Кораблю призраков» отнимает всё его время. Досадует: «Я не могу заняться другой хренью, которая происходит в городе. Уже пять месяцев хочу вывести на чистую воду одного политика, но некогда, а без меня это сделать некому!». Сейчас, в 2017 году, особенно явно стоит вопрос, а есть ли кто-то, кому не всё равно? ДеБолт настаивает, что читатели всё еще ценят местные новости, которые предлагает газета: «Я встречаю людей, которые подходят и говорят, что читают мои статьи. Продолжай в том же духе, просят они». Пили перебивает: «Да, но они читают твои статьи в телефоне и наверняка думают, что всплывающая реклама только для того, чтобы их раздражать». ДеБолт отвечает: «Нууу… Я тоже так думаю». С его стороны это попытка пошутить. Но никому из них не смешно.
Перевод Евгения Селякова
