Революции делаются во имя счастья и благ народа, но как правило не приводят (особенно в краткосрочном периоде) к улучшению жизни простых людей. Скорее наоборот. И так было всегда. Французские рабочие, использованные в 1789 году революционерами, уже через два года получили закон Ле Шапелье карающий за простое участие в стачке.
Впрочем, это не касается тех, кто поднимается на их волне. Начиная от самого верхнего эшелона новой власти, до среднего звена.
Но способ прихода к власти создаёт опасность не просто потерять власть, а утратить всё. В буквальном смысле.
Таким образом получается некая растяжка. С одной стороны нужно воспевать революции и её мучеников, а с другой – быть ещё жёстче и циничнее старой власти. Просто потому, что есть те, кто готов поднять знамя нового восстания.
Исходя из этой необходимости власть начинает конструировать историю, а не писать её. Более того революционное прошлое превращается в самый главный миф, развенчание которого грозит карами всем, кто осмелиться говорить правду.
Одним из таких мифов до сих пор остаётся революционное, или как они часто сами себя именовали – освободительное, движение до 1917 года.
Оно было очень пёстрым и безусловно его невозможно оценивать одинаково.
Однако же те, кто пытался добиться демократических изменений эволюционным путём, в том числе культурным просвещением и ненасильственными действиями, остались в тени. Зато, к сожалению, популяризируются те (часто и бессознательно), кто раздувал пожар гражданской войны, пропагандируя экстремистские идеи, а также используя откровенно террористические методы.
Несмотря на запрет коммунистической идеологии в Украине многие города и посёлки, если верить интернету, ещё носят названия имён Каракозова, Перовской, Желябова, Каляева и так далее, есть и переулки/улицы Народовольческие.
После десятилетий советской пропаганды – это неудивительно. Идеологи сознательно лепили культ «борцов с царизмом», умалчивая многие детали, в которых как раз и прятался дьявол.
Но старались они делать свою работу крайне осторожно, чтобы не дать доступа даже к тем уже весьма обрезанным фактам, которые продуцировались в изданиях 1917 – 1935 годов.
Сейчас, когда открылись архивы партии и спецслужб, можно встретить секретные записки, подававшиеся в 60-е годы минувшего века, где говориться о увеличении публикации литературы о народниках и необходимости остановить это.
Понятно. Они боялись, что таким образом на поверхность прорвётся правда, особенно учитывая то, что станут известными факты реальной экстремистской деятельности большевиков.
Правда же заключалась в том, что именно в революционном движении второй половины XIX века родился экстремизм и как его крайняя форма – терроризм, которые не только послужили катализатором многих кровавых процессов, но и приучили общество к насилию вообще.
Что же на самом деле стояло за этими движениями можно понять из их литературы, которая издавалась подпольно внутри страны, или же печаталась за рубежом и нелегально завозилась.
Итак, изданный в 1903 году в Женеве сборник. Куклин Г.А. «Итоги революционного движения в России за сорок лет (1862 – 1902 гг.)». Отпечатан на тонкой папиросной бумаге для нелегального перемещения. Большая часть опубликованных текстов – призывы к политическому насилию.
Открывает этот толстый сборник прокламация «Молодая Россия» 1862 года. Автор – студент и организатор кружка Заичневский Пётр Григорьевич.
Следует заметить, что она сильно всколыхнула общество и стала, по сути, первым ярко выраженным экстремистским документом, положившим начало дальнейшей лавине пропаганды насилия.
Вот, что там говориться о приходе революции: «Мы не страшимся её, хотя и знаем, что прольётся река крови, что погибнут может быть и невинные жертвы…».
Далее: «Мы требуем уничтожения главного притона разврата – монастырей мужских и женских…». То есть уже в первом документе экстремистов ставиться вопрос о борьбе с религией. Причём именно монастыри названы «главным притоном разврата» – сразу клеймо и шельмование.
Говориться также о способах с позволения сказать «освобождения»: «Двинемся на Зимний дворец и истребим всех там. Может случиться, что всё дело кончится истреблением императорской фамилии, то есть какой-нибудь сотни, другой людей, но может случиться, – и это последнее вернее, что императорская партия, как один человек, встанет за государя…
В этом последнем случае, с полною верою в себя, в свои силы, в сочувствие к нам народа, в славное будущее России, которой выпало на долю первой осуществить великое дело социализма, мы издадим один крик: «в топоры», и тогда… тогда бей императорскую партию, не жалея, как не жалеет она нас теперь, бей на площадях, если эта подлая сволочь осмелиться выйти на них, бей в домах, бей в тесных переулках городов, бей на широких улицах столиц, бей по деревням и сёлам!
Помни, что тогда кто будет не с нами, тот будет против; кто против – тот наш враг; а врагов следует истреблять всеми способами».
Уж куда красноречивее. Чистое изуверство.
Далее в сборнике следуют нечаевские агитки. Это уже 70-е годы и соответственно призывы к насилию идут по нарастающей.
Препятствиями для всеобщего народного счастья названы три группы людей:
1) чиновники;
2) люди, обладающие большими экономическими силами, то есть предприниматели;
3) публицисты, журналисты и литераторы.
Как же с ними бороться предлагают они?
Первая группа подлежит полному физическому истреблению «безо всяких рассуждений».
У вторых всё отобрать, а если не будет получаться, то тоже уничтожить.
И наконец очень наглядная цитата в отношении последней группы: «Третьих заставить молчать тем или другим способом (хотя бы лишением языка)».
В общем любой нормальный человек понимает всю людоедскую суть этих идей, но их читали, им сочувствовали: мы же хорошие, а это врагов касается. Так искривлялось сознание и готовились убийцы.
Теперь «Земля и воля» и «Народная воля».
Нередко историки преподносили и преподносят дело так, что мол вот были мальчики и девочки, пекущиеся о народном счастье, «ходили в народ», а их за это ловили и судили. Вот потому и радикалами стали.
Однако это, мягко говоря, неправда. «Земля и воля» сразу же в своей структуре предусмотрела создание «дезорганизаторской группы», которая должна в случае «измены того или другого лица, «изъять это последнее из обращения», т.е. убить».
То есть убийство изначально было объявлено необходимым.
В свою очередь «Народная воля» террористическую деятельность назвала не только средством для борьбы с правительством и предателями внутри организации, но и способом поднятия революционного духа народа и веры в успех их дела.
Кроме того, именно она первой осознала необходимость продвижения чёрного и белого PR, предусмотрев создание группы, обязанной формировать в Европе позитивное общественное мнение о них и их действиях.
Дальнейшую их деятельность описывать не нужно. Взрывы, взрывы и попытки взрывов. Кстати, теракт в виде подрыва поезда именно ими был впервые осуществлён.
После убийства Александра II «Народная воля» свою деятельность не прекратила.
Советские идеологи твердили, что террористическая деятельность «Народной воли» не привела ни к чему. Это была откровенная ложь. К сожалению привела.
Слишком мало было тех, кто в образованных и при этом неконсервативных кругах выступал против насилия и его популяризации, ещё тогда разглядев основу откровенной тирании.
По крайней мере я могу назвать лишь нескольких, из которых наиболее значимый – украинский политический мыслитель Михаил Драгоманов. Мудрый, точный, оригинальный, но до сих пор не прочитанный и не понятый.
Он подчёркивал, что чистое дело нужно делать только чистыми руками. Для экстремистских же партий и групп это было неважно. Главное заполучить абсолютную власть.
И следует сказать, что возможности экстремистов поняли и в стане противника, то есть спецслужбах.
Многие наверняка видели фильм по роману Бориса Акунина «Статский советник» или читали эту книгу. Помните там генерала Пожарского, который записками руководит боевой группой террористов? Он в конце погибает от бомбы брошенной террористкой.
На самом деле такая история была реальностью и касалась она деятельности народовольца Сергея Дегаева и инспектора Петербургского охранного отделения Георгия Судейкина.
Так вот последний использовал Дегаева не сколько для того, чтобы выявлять террористов, сколько з целью захвата власти. То есть хотел руками экстремистов создать для себя условия получения диктаторских полномочий.
Например, с целью пропаганды человеконенавистнических идей была отпечатана откровенно погромная антисемитская прокламация, а самому Дегаеву он предлагал раскрыть с целью последующего убийства нескольких агентов полиции в среде народовольцев. Причём дословно так: «Вот, если угодно, можете его уничтожить, коли понадобиться».
Однако «Народной волей» деятельность Дегаева была вскрыта, и перед ним было поставлено условие убийства Судейкина. Что и было сделано. Только убили его не бомбой, а в квартире долго забивали ломами.
Дегаев же сбежал в США, где стал известным математиком и умер ровно сто лет назад.
Вот, кстати, пример того, как человек, уйдя из экстремистских организаций может найти себя. Хотя заслуженной ответственности за свою деятельность, к сожалению, он не понёс.
Следует заметить «Народная воля» была достаточно небольшой по численности. Пусть и имела свои отделения во многих крупных городах.
Однако же начатые ею террор и экстремистская агитация принесли свои плоды. Ставка на насилие в политике сделалась привычной.
Вспомним хотя бы попытку покушения на Александра III, предпринятую Александром Ульяновым и его группой. Кстати, соучастником по этому делу (об этом предпочитают не упоминать) был Бронислав Пилсудский, а его родной брат – будущий руководитель Польши Юзеф Пилсудский проходил в нём свидетелем.
Но и многие старые народовольцы, выйдя на свободу к 90-ым годам, начали по всей стране собирать новых радикально настроенных молодых людей, внушая им необходимость применения насилия.
В конце концов была создана Партия социалистов-революционеров, которая поставила пропаганду террора и политического насилия в основу агитационной работы.
После съездов этой партии сперва в Воронеже, а затем уже решающих в Полтаве и Киеве, страну наводнили газеты и брошюры, в которых высокопарно и наукообразно объяснялось почему нужно применять террор, а также разжигалась ненависть ко всем, кто так сказать «мешает» делу.
Фактически даже сегодня, спустя более чем 100 лет, материалы, опубликованные в газете «Революционная Россия» и сборниках подпольной типографии ПСР, поражают цинизмом.
Для понимания их мировоззрения и того, чем они наполняли мозги народа – в первую очередь молодёжи, приведу лишь несколько самых общих цитат из брошюры «По вопросам программы и тактики. Сборник статей из «Революционной России». Выпуск первый». Типография Партии социалистов-революционеров, 1903 год.
Статья «Террористический элемент в нашей программе», написана в 1902-ом году: «Сколько ни высказывали сомнений, сколько возражений ни выставляли против этого способа борьбы партийные догматики, жизнь каждый раз оказывалась сильнее их теоретических предубеждений. Террористические действия оказывались не то, что просто «нужными» и «целесообразными», а необходимыми и неизбежными».
Террористические «факты» (так они выражались) «…приковывают к себе всеобщее внимание, будоражат всех, будят самых сонных, самых индифферентных обывателей, возбуждают всеобщие толки и разговоры, заставляют людей задумываться над многими вещами, о которых им раньше ничего не приходило в голову – словом, заставляет из политически мыслить хотя бы против их воли».
Одним словом, оголтелая пропаганда убийств и политического насилия в крайней форме террора.
Но они не только проповедовали. Глубоко законспирированная «Боевая организация», которой командовали Григорий Гершуни, Евно Азеф и Борис Савинков начинает методично убивать.
И основная беда была в том, что в нагретом экстремистской пропагандой обществе, им сочувствовало «общественное мнение». В 1921 году, за год до своей высылки из страны, Александр Изгоев смог опубликовать статью «Суд над террором» где сказал: «Но когда отдельный человек или целая группа решаются присвоить себе право над жизнью другого лица по мотивам общественным, со значительной частью русской интеллигенции происходит нечто странное: она не находит в своей совести для них слова осуждения».
Кроме того, террор и насилие начали поэтизировать, а писатель и поэт тогда – это как известный блогер сегодня. Даже больше.
Например, печатался «Разрушенный мол» Гершуни. Вот несколько строк: «Но поздно, тиран! Уж волны не плачут, уж волны не молят! Слишком много погибло тут волн! Слишком сладостна месть за погибших!
Нет примиренья!
…
Несёт их отец-ураган, со страшною силой на скалы бросая…
И с мрачной отвагой под клик бури могучей зловеще и грозно несётся новая рать…».
Ещё куски одного крайне слабого, но популярного у публики стиха. Теперь уже террориста Ивана Каляева. Называется он «Лучи кровавого заката»:
Лучи кровавого заката
Нас в детстве озарили,
Огонь борьбы с неправдой свято
В сердцах мы сохранили.
Затем следует длинный рифмованный рассказ о тиранах, о предателях-Иудах, которые писали и отзывались хорошо о правительстве, а также о «героях» террора и их могилах. Заканчивает он это так:
Настанет день, и солнце встанет,
Героев рать проснётся.
Народ, страдающий воспрянет,
Весь мир вновь ужаснётся.
Идите же на бой кровавый,
Ударьте грозным станом:
Уж близок час расправы,
Несите месть тиранам…
И мы пошли.
Стихи, эссе, повести и заметки, где воспевались террористы, оправдывались крайние взгляды – всё это густо наполнило страну.
Пожалуй единственный, кто точно отозвался на эти «бестселлеры» был Лев Толстой, написавший после прочтения книги Бориса Савинкова «Конь бледный» очень короткую рецензию: «Положительно для сумасшедших».
Но то Лев Толстой, а общество бездумно потребляло экстремистскую пропаганду и фанатики, одурманенные ней, начинали смотреть на мир так, как это выразил Бориса Савинкова в одном своём стихотворении:
И уже тяжкая подымалась
Радость.
Радость от века, –
Радость, что я убил человека.
Но уже и такого подхода некоторым казалось мало и от социалистов-революционеров откалываются те, кто считает насилие и убийства единственным способом доведения масс до революционной экзальтации. Они назвали себя максималистами, а их лидер Михаил Соколов, взорвавший дачу Столыпина с массой простых посетителей и детьми, заявил: «Мы хотим дать колесу истории максимальный размах».
Нужно сказать, что наибольший упор в вербовке своих сторонников максималисты делали на молодёжь. Отсутствие жизненного опыта, чёрно-белое восприятие мира, склонность к внушению и детская ещё жестокость делали из них прекрасный материал в руках ловцов душ.
Одурманенная этой политической ложью молодые люди начали просить «идти работать в террор». Да, именно в таком выражении.
Кстати, именно у максималистов впервые появляется термин «инициативное» и «активное меньшинство», которое как они выражались толкает народ к свободе. Правда свободу они понимали как относительную.
Таким образом убийства и насилие превратились в обыденность, и, разумеется, эти преступления стали бизнесом для части экстремистов. Особенно их верхушки.
Разбойные нападения с убийствами, которые они именовали не иначе как экспроприациями, захлестнули страну и стали средством для содержания многих экстремистских организаций.
Кто знает какие убийства не были просто оплаченным заказом, сколько денег было получено от контрабанды оружия, продажи взрывчатки и экстремистской литературы? А какие суммы были получены от спецслужб Японии во время войны с ней?
Верхушка жила богато. Одна из групп купила два автомобиля, что примерно сейчас как два самолёта купить.
Из почти 400 тыс. рублей, похищенных во время разбойного нападения уже упомянутого Соколова, осталось лишь 60 тысяч. Другие деньги как бы исчезли.
Большевики в 1905 – 1907 годах также занимались террором и разбоем.
Например, на Урале они фактически руководили уголовной бандой Лбова, давая ей, так сказать, политическую «крышу».
В сборнике № 3 «Из эпохи борьбы с царизмом», изданном в 1925 году в Киеве, есть статья Валентина Усенко «Южное военно-техническое бюро», которую он назвал как главу из будущей книги «Террористическая деятельность социал-демократии» (понятно, что она никогда не была напечатана). Вот что они творили.
В Киеве в 1904 году легально создавался профсоюз торговых служащих, а он со товарищи решили этому помешать. Так сказать, открыть глаза на политический момент. Явились как он пишет «на всякий случай вооружённые». Начали кричать и перебивать выступающих. К ним двинулся полицейские, и его подельник выстрелил в одного из них из пистолета.
После этого они создали боевые пятёрки, приступили к изготовлению взрывчатки и гранат. Однако стало, по его словам, опасно. Денег нет. Совершили разбойное нападение на Демеевскую почту (опять же названо экспроприацией), где украли 7 тыс. рублей и с этими деньгами вся группа сбежала в Ростов.
Таким образом следует констатировать, что экстремизм раскаляет среду обитания в государстве до кипения, производит захват власти, а затем устанавливает террористическую тоталитарную диктатуру. Иного он сделать не может просто потому, что ничего больше не умеет.
Экстремизм – путь фанатиков и циничных властолюбцев. Причём вторые всегда руководят первыми. Поэтому захват власти экстремистами производиться исключительно путём насилия.
Именно оно для экстремиста есть его легитимностью. Создаётся образ врага. Без этого существовать они просто не могут. И раз так, то провозглашается, что они, как «активное меньшинство», только и спасают страну от измены.
Но ещё им очень трудно существовать без поддержки. И они находят её. Беда в том, что не все понимают, что деятельность экстремистов нельзя контролировать.
Я упоминал Дегаева, но это капля в море подконтрольных лидеров экстремистов и их рядовых членов. И в этом симбиозе спецслужб и радикалов неизвестно кто кем управляет и кому это сотрудничество больше на руку.
Простой пример. Бывший высокопоставленный полицейский чиновник Алексей Лопухин разоблачил роль Азефа как одновременного агента охранного отделения. Был за это осуждён. Однако массовый террор сразу же прекратился. Эксцессы случались, но прежнего размаха не было. До самого 1917 года.
Само собой разумеется, что это не просто экскурс в историю. Хотя, возможно, он будет тоже полезен и интересен.
Вопрос в том, что всё сказанное есть ярким примером того, как бездействие власти и хуже того – попытки поставить экстремистов под свой контроль, приводят к утери монополии государства на применение силы, формированию в общественном сознании поддержки и поощрения насилия, а затем установлению тоталитарной диктатуры с уже государственным террором.
Исходя из сказанного я хочу перейти к вопросу необходимости борьбы с экстремизмом. Причём на международном уровне путём инициирования разработки и принятия соответствующей конвенции на уровне ООН.
В этом есть два важных аспекта.
Общие правила не дадут свести такую борьбу к расправе со своими политическими оппонентами, а тем более скатиться до абсурда, когда начинают привлекать к ответственности за лайк в соцсетях или критику действий чиновников.
Во-вторых, возможно будет во всех странах пресекать создание, деятельность и финансирование экстремистов так, как это сейчас делается с террористами.
Общие правила понимания экстремизма сделают его существование маргинальным и опасным, одновременно не позволяя авторитарным и тоталитарным режимам манипулировать таким понятием.
Поэтому я целиком поддерживаю инициативу народного депутата Украины Дарьи Володиной, которая с группой коллег подала на рассмотрение Верховной Рады Украины законопроект о внесении изменений в часть первую статьи 161 Уголовного кодекса Украины. Существующая норма очень размыта и не позволяет эффективно использовать её возможности по борьбе с разжиганием ненависти и другими экстремистскими действиями.
Также сейчас Фондом «Украинская политика» разработан проект Закона Украины о борьбе с экстремизмом. Хорошо, если к нему проявят интерес в парламенте. И не просто заинтересуются, но и примут.
Ведь парадокс. В отечественном законодательстве нет определения экстремизма. Точнее в толковом словаре украинских терминов, составленном в 2004 году Государственным комитетом ядерного регулирования для своего внутреннего нормативного использования, есть понятие «экстремист», то есть лицо, склонное к крайним взглядам и действиям.
Но и при существующих ныне законах есть инструменты борьбы с радикалами. И это нужно делать быстро и жёстко. Должно помнить, что заигрывание с лицами этих самых крайних взглядов (особенно когда им уступают) ни к чему хорошему не приводит.
Вот опять подняли уже заглохшую идею создания некого органа, который должен проверять приговоры (!!!) в отношении общественных деятелей (!!!).
Это что такое? Для проверки обоснованности приговора существует суд и только суд. И кто такие, простите, «общественные деятели»? Что это за такая категория граждан?
Тогда возникает вопрос: у нас правовое государство, а если да, то почему есть те, кто равнее? Давайте тогда все приговора через комиссии пропускать и оправдывать по зову таких же «общественных деятелей». Зачем тогда суды вообще.
Всё это обычная манипуляция сознанием, ярким примером которой есть последний блог Виталия Шабунина в «Украинской правде». Он приводит примеры 5 приговоров по обвинению в совершении разбойного нападения (именуя их для пущей важности ТОП-приговорами), где люди были осуждены к условным срокам наказания.
Дело делу рознь и это знает любой практикующий юрист. Тут же не только вопрос в ущербе, а и в том насколько человек раскаялся, как он загладил свою вину перед потерпевшим, помог следствию и суду в изобличении своих сообщников и так далее. Масса факторов.
Но если такой орган всё же будет создан, и начнёт работать, то есть реальная опасность потери монополии государства на применение силы. Окончательно и бесповоротно.
Экстремистов можно покупать какое-то время, но окрепнув и получив гарантии безнаказанности, они зададут очень простой и логичный вопрос: «А зачем нам эти начальники? Руководить будем мы».
Поэтому нужно помнить о истоках экстремизма и неусвоенных уроках более чем столетней давности. И серьёзно подумать стоит ли дальше популяризовать экстремистов прошлого названиями улиц и иными формами их прославления.
Алексей Бебель
