В январе минувшего года, во время инаугурации президента Дональда Трампа, отношения нового главы Белого Дома с КНР казались весьма напряженными. Тогда я регулярно посещал брифинги китайского МИД в Пекине, где в числе других журналистов ждал услышать гневные вопросы китайских коллег, дающие возможность сотрудникам дипломатического ведомства выступить с ярким комментарием в адрес очередного антикитайского высказывания президента США в Твиттере.
Мы ждали чего-нибудь жареного – ответ на угрозы торговыми войнами, тему КНДР, кражи американских рабочих мест китайцами. Мы ждали опровержения высказываний Трампа о якобы раздуваемых Китаем конфликтах с Филиппинами и Кореей. Китайская сторона действительно считает эти обвинения необоснованными, оскорбительными и даже антикитайскими. Однако наши ожидания оказались напрасными – китайские дипломаты как ни в чем не бывало излучали оптимизм. Они упорно и даже настойчиво день за днем транслировали подчеркнуто позитивный взгляд на перспективы американо-китайских отношений в эпоху будущего правления Трампа.
Так же вели себя и государственные СМИ Китая. Пока экономические эксперты наперебой галдели об ужасных последствиях столкновения ведущих экономических сверхдержав, те никак не реагировали на раздуваемую шумиху. Даже телефонные переговоры Дональда Трампа с президентом Тайваня Цай Инвей комментировались в государственных СМИ в умиротворяющем ключе. Возмущение Пекина имело место, но оно было откровенно фальшивым и наигранным, а общая тональность при этом оставалась позитивной.
Коммунистическая партия без труда раскусила новоизбранного президента и восприняла угрозы как театральный жест. Уклонившись от конфликта, Китай добился дипломатического успеха, укрепившего имидж КНР в качестве глобального лидера и ее международное влияние. В Пекине верно оценили подходы Трампа, увидев в новом главе Белого Дома не политика, а инвестиционного решалу. А решалы никогда не отказываются от выгодных сделок, даже если эти сделки являются авантюрой. Китай знает, что Дональда Трампа очень просто подтолкнуть к компромиссу, если дать возможность объявить этот компромисс победой.
Американские компании, работающие с КНР, так и не добились своей главной цели.
Так, в ходе визита Дональда Трампа в Китай, Пекин договорился о контрактах на 250 миллиардов. При этом многие пункты торгового соглашения полностью противоречили меморандуму о взаимопонимании. Американские компании, работающие с КНР, так и не добились своей главной цели. Договор об обмене техническими секретами в обмен на доступ к китайским рынкам подписан не был, а значит США не получат доступа к сферам, где иностранные конкуренты нежелательны. Американцев так и не пустили ни в сферу информационных технологий, ни на рынок электромобилей.
Тем не менее, Китай умудрился добиться от президента США похвалы. Дональд Трамп теперь не грозит КНР торговой войной, а заявляет о своем «глубоком уважении» к Китаю и его «благородным традициям». Во время государственного визита в КНР, оформленного с невероятной помпой – военным парадом и обедом в «Запретном городе», Трамп обескуражил наблюдателей заявлением, что более не возлагает ответственности на Китай за его торговую политику. «Я не обвиняю Китай», – заявил президент на совместной пресс-конференции с участием глав США и Китая, добавив, что он высоко ценит торговые отношения с КНР.
Как утверждает мой знакомый, профессор международных отношений Университета Фудань Шен Динли: «Трамп – это очень удобный президент для Китая. Нам очень повезло».
Пекин, памятуя о том, что крупный игрок лучше всего ловится на ВИП-карточку, точно просчитал психологию бывшего магната игорного бизнеса. Обволакивая Трампа своей доброжелательностью, Китай добился колоссальных успехов на дипломатическом фронте. От Европы до Африки с Латинской Америкой он пользуется колоссальным авторитетом – большим, нежели когда-либо в истории.
Барак Обама, наоборот, досаждал Пекину своими проектами по реорганизации мировой экономики – смещения ее центра в Азии с соблюдением американского лидерства, зафиксированного в новых правилах игры, декларируемой договором о азиатско-тихоокеанском сотрудничестве АТЭС. Трамп, в свою очередь, решительно изменил курс. Разрывая АТЭС, он, по сути, выступил в качестве защитника интересов Китая, имеющего собственные амбиции и планы на лидерство в регионе.
Разница в подходах стала очевидной во время Азиатско-тихоокеанского экономического форума во вьетнамском Дананге, прошедшего вскоре после ноябрьского визита Трампа в Китай. В ответ на заверения Си Цзиньпина в пользу многосторонних схем свободной торговли, Трамп поддержал китайского коллегу, заявив, что Америка застряла в бесполезных торговых сделках, заключенных предыдущими администрациями, и предупредил, что «это время прошло».
«Новый Шелковый путь» или, как его называют в Китае, «Один пояс – один путь» часто сравнивают с Планом Маршалла.
Заявление Трампа хотя и контрастирует, но вовсе не препятствует планам Китая по созданию торгово-транспортной архитектуры азиатско-тихоокеанского региона, объединяющего азиатские страны вокруг проекта «Новый Шелковый путь». Речь идет об амбициозной стратегии КНР по финансированию инфраструктурных проектов в Евразии, призванной укрепить геополитическое влияние КНР и обеспечить китайскую провинцию необходимым импортом. «Новый Шелковый путь» или, как его называют в Китае, «Один пояс – один путь» часто сравнивают с Планом Маршалла. Этот шелковый путь уже привел 29 глав азиатских государств в Пекин, где в мае прошлого года состоялся саммит, с легкой руки президента КНР объявленный «проектом века». Среди участников была делегация, отправленная Трампом – эдакое молчаливое одобрение фигуры Си в роли объединителя континента.
Решение Трампа о выходе из парижского климатического соглашения еще больше укрепило новый образ Китая как ответственного глобального игрока. Канцлер ФРГ Ангела Меркель, в частности, крайне негативно отреагировала на решение США, заявив, что Германия больше не может полагаться на своего давнего союзника, игнорирующего договор. В свою очередь обещание Пекина ограничить выбросы парниковых газов, вызвало противоположную реакцию: «Китай стал более важным стратегическим партнером», – заявила глава правительства Германии. (Стоит отметить, что обещанная Китаем цель – снижение объемов выбросов углерода в соответствии с Парижским соглашением – не будет применяться до 2030 года и что Пекин имеет долгую историю путей обхода международных обещаний).
По сути, Китай занял позицию, когда всякий шаг, предпринимаемый США, оказывается шагом в пустоту, а враждебность президента Трампа к международным институтам вроде ВТО и НАТО открывает для Китая огромное пространство для геополитического маневра.
«С Трампом в Белом доме перед Китаем открывается «золотое поле для пропаганды», – отмечает профессор Университета Гонконга Сюй Гоки в частной беседе. Избрание Трампа, по мнению китайского эксперта, дестабилизировало внутриполитическую ситуацию в США и за ее пределами. И это дает повод превозносить эффективность однопартийной модели, как успешной антитезы недееспособной западной демократии.
Сюй описывает президентство Трампа как «подарок режиму в Китае».
«Американская власть стоит на двух ногах – сильной силе и мягкой силе, – поясняет Сюй. – С точки зрения мягкой силы Трамп серьезно подорвал ее». Вдохновленная избранием Трампа «Жэньминь жибао», рупор Коммунистической партии, получила отличный повод заговорить о «кризисе в капиталистических обществах», который, по мнению китайских идеологов, «наглядно демонстрирует торжество марксизма и превосходство социалистического строя над капиталистическим».
Этот дискурс, популярный в первый год правления Трампа, не только укрепил позиции Пекина на международной арене, но также сделал более устойчивыми позиции Коммунистической партии внутри страны, поднял ее легитимность в глазах народа Китая. Сюй описывает президентство Трампа как «подарок режиму в Китае». Благодаря Трампу мечта Си Цзиньпина о «возрождении господства Китая в мировых делах» может быть достигнута уже здесь и сейчас.
Бенджамин Карлсон «The Atlantic»
Перевод Юлии Малькиной
