Генри Киссинджер: Крым объявили частью Украины лишь в 1954 году, когда сама Украина еще была составной частью России. Хрущев передал Крымский полуостров под управление УССР в ходе борьбы за власть, шедшей внутри Коммунистической партии Советского Союза.
Этим я не оправдываю нынешних действий России, но прошу заметить: нынешнее состояние дел возникло благодаря целой цепочке предшествовавших событий и благодаря кризису, заставляющему задуматься о будущем Украины. Крым, по сути дела, считается неотъемлемой частью российского наследия, хотя европейцы обычно числят его землей, принадлежащей иному государству. И следует поразмыслить над вопросом: какие нужно принимать меры, дабы обеспечить Крыму безопасность?
Позвольте мне беспристрастно изложить собственные воззрения. Если рассматривать Украину как землю, представляющую стратегическую ценность для той либо иной стороны, возникнет неразрешимое положение.
А именно: если восточные рубежи НАТО совпадут с восточными границами Украины, от Сталинграда их станут отделять всего лишь двести миль, а от Москвы – всего лишь триста. Горький исторический опыт России свидетельствует: ничто подобное не приемлемо.
Но если российский рубеж безопасности совпадет с западными границами Украины, он протянется вдоль польских, венгерских и румынских границ, – а это неприемлемо для Запада. Посему я считаю – быть может, по простоте душевной, – что Украину лучше всего рассматривать в том же качестве, что Австрию или Финляндию: не как составную часть некой стратегической системы, но как «место встречи», землю, на которой обе стороны – западная и восточная – могут встречаться и сотрудничать, не враждуя друг с другом.
К этому и сводится решение задачи.
Но как же решить ее? Если смотреть на возникшие условия с точки зрения увядающей государственной системы, то проблема стоит не перед Путиным, проблема стоит перед целой Россией. И что же делать России?
Даже если вы не согласны с моим толкованием нынешних событий, все равно вам нужно, для начала, задаться вопросом: что собою представляет нынешняя Россия, и что являем собою мы сами? А тогда и поймем, как поступать и к чему стремиться.
