Дизайн роскошной модели Вольво XC90 SUV является квинтэссенцией скандинавского начала – однако электропроводку для нее привозят из Марокко, каталитические нейтрализаторы из Южной Африки, ключи зажигания из Португалии, гибридные аккумуляторы из Южной Кореи. А владеют фирмой китайцы.
Когда шведский производитель автомобилей на пике глобального финансового кризиса пытался свести концы с концами, правительство в Стокгольме палец о палец не ударило, чтобы помочь. И это при том, что во множестве стран, от Германии до США, правительства поддержали местных автостроителей. Через некоторое время Вольво продали китайской автокомпании Джилли, хотя за несколько лет до этого шведские политики встали на защиту компании, избежав продажи Форду.
История «Вольво», которая сотрудничает с поставщиками из пятидесяти стран мира – иллюстрация веры шведов в глобализацию. Большинство шведских политических деятелей твердо верят, что конкуренция в глобальных масштабах и свободная торговля являются главными принципами, позволяющими Швеции оставаться наиболее процветающей страной мира. И как разительно отличается эта позиция от позиции американского президента Дональда Трампа, который обвинил глобальную торговлю в том, что широкие слои трудящихся – «синих воротничков» – стали жить хуже, чем жили в менее глобализованном мире.
Для шведов конкуренция с иностранцами означает одно: «Наши компании должны перенимать новые идеи и новые технологии, или им придется покинуть рынок», – заявил Йохан Норберг, шведский эксперт по проблемам глобализации и старший научный сотрудник Института Като в Вашингтоне. – Это и есть ключ к успеху Швеции».
Однако, хоть шведы и не проявляют жалости к бизнесу, не выдерживающему конкуренции, их прославленное «государство всеобщего благоденствия», сформированное десятилетиями правления социал-демократов, гарантирует трудящимся, что о них позаботятся, если они потеряют работу.
Политика открытости.
Высокие налоги, которые необходимы для создания этой подушки безопасности, негативно сказываются на темпах роста экономики, но они позволяют создать «атмосферу большей толерантности по отношению к сокращению рабочих мест в результате конкуренции и свободной торговли», – заявил Ларс Йонунг, профессор экономики Университета Лунд.
Но так было не всегда. В шестидесятых и семидесятых годах прошлого века одно правительство за другим выбрасывало на ветер миллиардные суммы из денег налогоплательщиков, пытаясь спасти рабочие места в судостроительной промышленности. Когда-то она была гордостью страны, а потом не выдержала конкуренции азиатских стран. За последние несколько лет Швеция потеряла обоих своих производителей автомобилей: в 2011-м году правительство отказалось помогать компании «Сааб», и она погибла – о чем почти никто и не пожалел.
Вместо того, чтобы спасать эту компанию, правительство сосредоточилось на приведении в порядок государственных финансов, оказавшихся в упадке в результате некомпетентного управления и внутреннего финансового кризиса в начале 90-х годов. Сегодня Швеция может похвастаться самым низким в мире национальным долгом.
Открытость и готовность к переменам позволили заменить устаревшие отрасли промышленности новыми, представленными такими гигантами, как Hennes&Mauritz и Ikea. Одновременно Швеция превратилась в крупнейшего экспортера музыкальной продукции и компьютерных игр. Названия компаний «Спотифай» и «Майнкрафт» теперь известны во всем мире благодаря настойчивому внедрению инернет-торговли. И это в маленькой стране с населением всего 10 миллионов человек.
Никто не идеален.
Однако нельзя сказать, что шведская политика открытости совершенно безоблачна. В 2015-м году в страну попало 160 тысяч беженцев, которых привлекла щедрая миграционная политика страны – Швеция приняла почти столько же беженцев, сколько и США, согласно докладу Верховного Комиссара ООН по делам беженцев. Как бы критически мы не относились к замечаниям президента Трампа в его речи во Флориде, интегрировать такое количество людей для рынка труда действительно непросто, и это неизбежно порождает электоральную поддержку анти-иммигрантских сил – таких, как партия «Шведские демократы». Хотя эта партия по-прежнему остается парией на политическом ландшафте страны, последние опросы общественного мнения показывают рост ее влияния. Она может превратиться во вторую политическую силу – впервые после 2010 года, когда она прошла в парламент.
Но даже «Шведские демократы» не разделяют позиции Трампа по вопросам международной торговли. В недавнем интервью лидер этой партии Джимми Акессон заявил, что открытые границы плохи, если их пересекают люди, но это не касается потока капиталов.
Как заявил Йохан Норберг, решение проблемы не в том, чтобы закрыть границы, а в том, чтобы реформировать экономику, например, понижая стартовый уровень зарплат и дерегулируя новые секторы экономики.
Что касается торговли, Трампу следовало бы отказаться от его протекционистской позиции. Борьба в автомобилестроительной отрасли США ясно показала: попытки защитить производителей от конкуренции в области зарплат всего лишь наносят ущерб конкурентоспособности отрасли, заявил Норберг.
Эту точку зрения разделяет шведский министр промышленности и инновации Микаэл Дамберг.
«Повернуться спиной к мировой торговле будет для Соединенных Штатов ошибкой,- сказал Дамберг в недавнем интервью в Лондоне. – Если вы думаете, что можете защитить старый мир от новых технологий и инноваций, то очень скоро новые технологии вас переедут».
Что касается компании «Вольво», то ее китайские собственники превратили убытки в прибыли. Запустив целую линейку новых моделей, компания в прошлом году зарегистрировала рост прибыли на 66% – до уровня 11 миллиардов крон. Причем продажи по всему миру достигли рекордной цифры в полмиллиона автомобилей. И сверхроскошная модель XC90 SUV по-прежнему производится в Швеции.
В прошлом месяце в Стокгольме главный исполнительный директор компании «Вольво» Хакан Самюэльсон заявил: «Никому не нужно производить все автомобили в той стране, где они будут проданы. Торговые барьеры неизбежно приведут к росту цен для потребителя. Об этом всем следовало бы помнить».
