Недавняя новость о том, как в одной из американских школ сорвали национальный флаг и вывесили знамя ИГИЛ, у нас прошла почти незамеченной, но общественность Штатов была взбудоражена. Событие чрезвычайное, всё-таки первый случай такого рода, который получил огласку. Как же так, ИГИЛ бомбили-бомбили, запрещали-запрещали, всё об их зверствах рассказали, а тут такое? Тем более сейчас, когда ИГИЛ явно переживает свои не лучшие времена. Они ведь проигрывают, эти жестокие бородачи с задворков мира. Так зачем же кому-то понадобилось обозначать их присутствие в самой что ни на есть американской глубинке? Был ли это отдельный случай в исполнении проблемного подростка, или это свидетельство какого-то заговора? На самом деле, произошедшее можно было предсказать. Мы в нашей недавней истории через подобное прошли и прямо сейчас расхлёбываем последствия.
Также у них появилось свободное время, а потребность в самовыражении не была удовлетворена.
Одним из признаков падения Советского Союза стали появившиеся на улицах наших городов граффити. Эта, казалось бы, незначительная деталь говорит о ряде вещей: например, что у подростков появился доступ к аэрозольным краскам и маркерам. Также у них появилось свободное время, а потребность в самовыражении не была удовлетворена. В отличие от прежних времен, когда школьник, помимо учёбы, был занят в одном или нескольких кружках, начиная с конца восьмидесятых дети вынуждены были сами придумывать себе занятие, желательно как можно менее затратное. Если подросток не ходит, например, в секцию борьбы и астрономический кружок, а родители с утра до ночи заняты зарабатыванием хлеба насущного, то он всё равно найдёт, чем заняться. Или найдут его, втянув в уже сформировавшееся сообщество.
Среди граффити на стенах и ограждениях своей загадочностью выделялась надпись ONYX. Что это, чёрт возьми, за «оникс», мало кто знал. А если знали, что это такой рэп-коллектив из Нью-Йорка, то далеко не все эту группу слушали. Тем не менее надписи продолжали появляться, само начертание и контекст стали мемом. Хочется написать что-то на стене, а не знаешь, что? Рисуй ONYX – не ошибёшься. Хочешь причаститься к чему-то значительному, что заставит воспринимать тебя всерьёз? Записывайся в ИГИЛ. ИГИЛ страшный и стильный. Самое то для подростка.
В этом смысле не так важно, является история с флагом в школе свидетельством какого-то заговора или это просто выходка подростка. В первом случае законспирированная ячейка ИГ провела пиар-акцию среди молодёжи. Во втором случае среди молодёжи уже появляется запрос на связь с ИГИЛ. Хот так, хоть эдак явление будет расширяться, а на благодатную почву всегда найдутся желающие бросить семена.
Подростки, когда-то по-нацистски приветствовавшие друг друга, сформировали околофутбольное фанатское движение, которое, в свою очередь, стало кузницей кадров для отрядов, свергавших власть на Майдане.
Так же, как у нас стильные нацисты из сериала «17 мгновений весны» породили среди детей интерес к рисованию свастик и вскидыванию рук, так и в случае с ИГ среди подростков возникает интерес к символам радикального ислама. Они распиарены в качестве могущественного абсолютного зла, их мотивы иррациональны (а значит, не пошло-приземлённы), их лица скрыты. Образ игиловца с ножом, занесённым над беспомощным пленником, куда более привлекателен, чем Осама Бен-Ладен, похожий на замотавшегося в простыню продавца кебабов. Собирательный образ игиловца, наконец, напоминает главного героя из Assassin’s Creed.
Так же, как у нас, интерес к символам неизбежно вызовет и интерес к идеологии. Подростки, когда-то по-нацистски приветствовавшие друг друга, сформировали околофутбольное фанатское движение, которое, в свою очередь, стало кузницей кадров для отрядов, свергавших власть на Майдане. Рано или поздно в Соединённых Штатах вырастет достаточное количество молодых людей, которые будут видеть в радикальном исламе средство против окружающей несправедливости – достаточное, чтобы прочно войти в повседневную реальность и влиять на политическую повестку. Что же может противопоставить этому сценарию государство?
Американский истеблишмент выработал свои подходы для борьбы с вредными для него идеологиями и антиобщественными организациями. Один из них – выделить нишу для существования такой организации. Публично её можно осуждать и периодически с ней бороться, но по факту иногда такие организации даже можно использовать в интересах правящего класса. Показателен в этом смысле пример итальянской мафии. Директор ФБР Эдгар Гувер неоднократно отрицал само существование мафии, зато во время Второй мировой войны правительство договорилось с несуществующей организацией о содействии при высадке войск на Сицилии. Второй подход – это тотальное подавление и системная борьба. У того же Гувера в отделе по борьбе с коммунизмом работало около 400 сотрудников. Для сравнения, в отделе по борьбе организованной преступностью было до десятка человек (тогда ФБР ещё не обладало раздутым штатом).
В отличие от разных национальных мафий, ислам, даже в фундаменталистском воплощении, является инклюзивной идеологией.
Второй подход очень дорог в плане ресурсов и усилий. Борьба с коммунизмом в Штатах велась на всех уровнях – от академического до уличного, на котором, кстати, оказалась полезна несуществующая мафия. Если некая организация не грозит подорвать основы общества, то для неё найдётся пространство. К примеру, жестокое «Арийское братство», члены которого так любят свастики и сатанинские символы, позволяет держать в тонусе в бандитские группировки из чернокожих, а также периодически пугать мягкотелого обывателя. Пусть конкурирует с другими организациями на своём поле и вносит лепту в установление баланса.
Если такая роль уготована последователям радикального ислама, то правящий класс может жестоко ошибиться. В отличие от разных национальных мафий, ислам, даже в фундаменталистском воплощении, является инклюзивной идеологией. Неважно, какого ты цвета и на каком языке ты говоришь. Если ты готов принять ряд постулатов, то тебе открыт вход в движение. Это значит, что оно обладает потенциалом для взрывного роста, особенно на фоне экономических спадов, которые периодически происходят. И тогда у ИГИЛ американского образца появится шанс побороться за свою мечту – чтобы все жили так, как он любит.
Евгений Селяков