Уинстон Черчилль: …Однако cчитаю своим долгом – ибо уверен: вы не желали бы, чтобы я воздерживался от изложения своих взглядов на факты – считаю долгом своим перечислить факты, относящиеся к текущему положению в Европе.
От Штеттина, что на берегах Балтики, до Триеста на побережье Адриатики опустился над Европейским континентом некий железный занавес. За этой чертой остаются все столицы древних центрально- и восточноевропейских держав. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София – все эти прославленные города, все население окружающих земель находятся в том, что следует называть советской сферой; все они – так или иначе – не просто подчиняются советскому влиянию: ими в огромной и, зачастую, возрастающей степени помыкают из Москвы. Почти в каждом отдельном случае власть захватывают полицейские режимы.
Турция и Персия глубоко обеспокоены, встревожены советскими притязаниями, давлением, которое московские правители оказывают на обе страны. В Берлине пытаются сколотить квази-коммунистическую партию, оказывая особые милости левым германским вождям, находящимся в советской оккупационной зоне. Под конец июня, когда бои уже завершились, американские и британские войска отошли к западу, выполняя подписанные ранее соглашения, по фронту длиной почти четыреста миль на расстояние, равнявшееся в отдельных случаях ста пятидесяти милям, и позволили нашим советским союзникам занять обширные территории, завоеванные западной демократией.
Если теперь советское правительство попытается предпринять независимые действия и создать в пределах своей оккупационной зоны прокоммунистическую Германию, в зонах, оккупированных американцами и британцами, возникнут новые трудности, а побежденные обретут и силы, и возможность выставить себя на продажу, – и торгующимися покупателями выступят Советы и западная демократия. Какие бы выводы ни следовали из этих фактов, – а перед нами факты, – речь идет теперь отнюдь не о той Освобожденной Европе, за возникновение которой мы сражались. И не о Европе, имеющей все главнейшие условия для устойчивого мира.
Всемирная безопасность предполагает новое европейское единство, из коего ни единый народ нельзя исключать безвозвратно. Ибо раздоры могущественных европейских рас-родоначальниц привели и к войнам, бушевавшим у нас на глазах, и к войнам, гремевшим в былые времена. Дважды на веку нынешнего поколения Соединенные Штаты – вопреки собственной воле, собственным традициям, вопреки убедительным доводам, не понять которые было невозможно – уже дважды видало нынешнее поколение, как Соединенные Штаты были вовлечены исполинскими силами в обе упомянутые войны, чтобы вовремя обеспечить победу правого дела, – но только после чудовищного кровопролития и ужасающих разрушений. Дважды на веку нашем Соединенные Штаты вынуждены были переправлять несколько миллионов молодых американцев через Атлантику – навстречу войне…
Возрожденная Европа немыслима без могучей Франции. В течение всей моей общественной деятельности я трудился на благо могучей Франции, никогда не теряя веры в ее предназначение – даже если наступали наимрачнейшие дни. И сейчас не теряю веры. (Долгие аплодисменты).
С другой стороны, дамы и господа, я отвергаю мысль о том, что новая война неизбежна – тем более, что новая война близится. Ибо уверен: судьбы наши – по-прежнему в наших руках, и мы властны сберечь свое будущее, и оттого считаю долгом своим воспользоваться представившимся случаем и высказаться начистоту. (Аплодисменты).
Не думаю, чтобы Советская Россия желала войны. Советы желают всего лишь плодов, приносимых войною, безграничного расширения своей власти и своих доктрин. И сегодня, покуда сроки еще не истекли, нам следует задуматься о надежном предотвращении войн, о скорейшем и повсеместном создании условий, способствующих свободе и демократии.
Трудности и опасности не исчезнут, если, взглянув на них, мы зажмурим глаза. Их не устранишь, сидя, сложа руки, ожидая дальнейших событий; не устранишь их и политикой умасливания. Требуется мирно урегулировать разногласия. Чем дольше мы станем медлить, тем труднее придется нам, и тем более страшными обернутся грозящие нам опасности.
…Во всей истории не случалось войны, которую было бы легче и проще предотвратить своевременными действиями, чем та, которая только что опустошила столь обширные земли по всей планете. Полагаю, можно было бы предотвратить ее, не сделав ни единого выстрела, и сегодня Германия оставалась бы могущественной, процветающей и почтенной страной. Однако никто не хотел прислушаться – и все мы, одна держава за другой, оказывались втянуты в чудовищную военную воронку. Дамы и господа, это не должно повториться! (Долгие аплодисменты).
Предотвратить это возможно лишь немедля, теперь, в 1946 году – в нынешнем 1946 году! Пусть между нами и Россией возникнет доброе взаимное понимание под эгидой Организации Объединенных Наций. Пускай доброе взаимное понимание продлится много мирных лет, пускай при поддержке всех англоязычных государств и союзных им стран превратится во всепланетное миротворческое орудие.
Уинстон Черчилль — британский государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании в 1940—1945 и 1951—1955 годах; военный (полковник), журналист, писатель, почётный член Британской академии (1952), лауреат Нобелевской премии по литературе (1953)
