Ливия, которая страдала от нестабильности и насилия с 2011 года, вновь стала горячей точкой на карте мира. Иностранные государства начали поддерживать противоборствующие силы, главными из которых являются Правительство национального единства и Вооруженные силы Ливии (ВС Ливии), тем самым расширяя конфликт. Особую обеспокоенность у западных обозревателей вызывает растущее участие России, главного союзника главнокомандующего ВС Ливии Халифа Хафтара.
После военного вмешательства в Сирии роль Москвы в гражданской войне в Ливии на первый взгляд может показаться дежавю. Снова возникает впечатление, что Кремль работает над объединением пророссийских региональных лидеров и созданием «полумесяца российского влияния» на Ближнем Востоке. Учитывая сходство Хафтара и сирийского президента Башара Асада, некоторая степень беспокойства объяснима. Как и Асад, который обращался к иностранным правительствам, ссылаясь на террор сирийских повстанцев, Хафтар часто позиционировал себя противником экстремизма в Ливии, на территории которой исламисты ИГИЛ сформировали мощное ополчение и вошли в большую политику.
Однако стратегия России не предполагает бомбардировок для того, чтобы Ливия подчинилась и признала «человека из Москвы» своим лидером. Своими намерениями в Ливии Россия поддерживает интересы международного сообщества не меньше, чем собственные.
Конечно, Россия инвестировала в Хафтара. Его принимали в Москве как легитимного национального лидера, организовывая встречи с высокопоставленными министрами и представителями ведомств безопасности, в том числе, министром иностранных дел Сергеем Лавровым, министром обороны Сергеем Шойгу и секретарем Совета безопасности Николаем Патрушевым. Заместитель министра иностранных дел Геннадий Гатилов недавно охарактеризовал Хафтара как «ведущую политическую и военную фигуру». Этот образ подкрепляется кадрами с визита генерала на авианосец «Адмирал Кузнецов» во время его перехода из Средиземного моря.
Отвечая на вопрос o военном сотрудничестве с Москвой, Хафтар сказал, что он «приветствует любую роль» России в Ливии.
Несомненно, материальная помощь имеет больше влияния, чем фотографии и добрые слова. И Кремль предоставил такую помощь. Россия выпустила около 3 миллиардов долларов в ливийских динарах от имени поддерживаемого Хафтаром Центрального банка Ливии и отправила российских специалистов для помощи в переоборудовании, модернизации и обновлении ВС Ливии, которые практически полностью полагаются на советское оружие.
Согласно эмбарго ООН на поставку оружия, Россия не может непосредственно вооружать войска Хафтара. Но она может поставлять оружие через Египет, государство, выступающее на стороне Хафтара, граничащее с подконтрольными ему восточными частями Ливии, и якобы размещавшее на своей территории российские войска. Более того, официальные ливийские лица – к примеру, Абдель Бассет аль-Бадри, посол Правительства национального единства Ливии в Саудовской Аравии и союзник Хафтара, посетивший Москву в марте – открыто поощряют введение российских войск в Ливию. Отвечая на вопрос o военном сотрудничестве с Москвой, Хафтар сказал, что он «приветствует любую роль» России в Ливии.
Поддерживая ливийского генерала, Россия имеет три цели. Во-первых, Москва надеется, что Хафтар будет обладать достаточной политической властью, чтобы дать России экономические преимущества для компенсации финансовых потерь после падения ливийского диктатора Муаммара аль-Каддафи: 150 миллионов долларов прибыли от строительных проектов, 3 миллиарда от контракта с российской железной дорогой, до 3,5 миллиардов от энергетических контрактов, и, по крайней мере, 4 миллиарда от продажи оружия. Учитывая добычу нефти, достигавшую в январе 700 тысяч баррелей в день и так называемый нефтяной полумесяц, подконтрольный Хафтару, энергетика является особо прибыльной сферой сотрудничества. В июле российский государственный гигант «Роснефть» начал покупать сырье у Национальной нефтяной корпорации Ливии в рамках годового контракта, который должен стать, по словам одного из российских чиновников, первым шагом к «возобновлению контрактов, заключенных при Каддафи». Во-вторых, Россия намерена через Хафтара укрепить свои военные позиции на Средиземном море, что позволит Москве продемонстрировать власть у берегов Европы, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В 2008 году Каддафи затронул тему российских военно-морских баз в Ливии. Хотя ни одна из них не была в конечном итоге сдана в аренду, Россия возродила эту идею, обсуждая с Хафтаром возможность открытия базы вблизи Бенгази. Разумеется, российское вмешательство в Сирии уже обеспечило продолжительное военное присутствие в регионе, прежде всего, благодаря аренде военно-морской базы в Тартусе на 49 лет. Но в Ливии инициатива Москвы стала более реалистичной, в то время как попытки Европы наказать российскую самоуверенность приносят лишь разочарование.
Наконец, Россия ищет политические дивиденды, способные урегулировать региональные кризисы. Исходя из этого, было бы невероятной авантюрой для России полагаться исключительно на Хафтара, чья способность установить контроль над страной вызывает большие сомнения. В число его соперников входит не только Правительство национального единства, но и повстанцы, базирующиеся в городе Мисрата. Любая неопределенность в отношении его военного господства угрожает российским интересам в Ливии, особенно долгосрочным договоренностям – таким, как аренда военных баз и экономические контракты. В Сирии, напротив, Асад находится у власти много лет и получает выгоду от глубокого разделения оппозиции и большого количества иранских войск. Хафтар не обладает этими преимуществами, поэтому Москва не склонна вкладывать больше.
Россия приняла стратегию, которая защитит ее позиции. Вместо того, чтобы поддерживать Хафтара в одиночку, она задействовала поддерживаемое ООН Правительство национального единства. Несмотря на сотрудничество с Хафтаром, Россия продолжает формально поддерживать миротворческие усилия ООН в Ливии. Хотя Кремль часто путается в своих отношениях с международным сообществом, тот факт, что Москва выказывает почтение ООН в ключевых вопросах, таких, как эмбарго на поставки оружия, которое Хафтар отчаянно хочет снять, свидетельствует o том, что она остается открытой для посредничества в ливийском мирном соглашении.
Есть данные, свидетельствующие o том, что Москва хочет добиться именно посредничества между конкурирующими партнерами Ливии, а вовсе не полной победы Хафтара. В мае, благодаря усилиям России, состоялась ключевая встреча между Хафтаром и премьер-министром Правительства национального единства Фаизом Сараджем, первая за 16 месяцев. Сарадж посетил Москву всего один раз – Хафтар в этом августе приезжал уже с третьим визитом – и с меньшей помпой. Также на этой неделе заместитель Сараджа, Ахмед Майтыг, прибыл в Россию, для встречи с чеченским лидером Рамзаном Кадыровым в Грозном и специальным представителем по Ближнему Востоку Михаилом Богдановым в Москве. Возможно, он не встречался с президентом Владимиром Путиным, впрочем, как и Хафтар.
Россия больше выиграет от коалиционного правительства в Ливии с Хафтаром во главе вооруженных сил, чем от правительства, полностью подконтрольного Хафтару.
«Мы не хотим быть связанными ни с одной из сторон конфликта», – сказал Лев Деньгов, глава российской контактной группы по Ливии, в недавнем интервью российской газете «Коммерсант». Он добавил, что ни Хафтар, ни Сарадж не могут реально управлять Ливией в одиночку, и дискредитировал антитеррористические достижения Хафтара, заявив, что тот не сыграл никакой роли в освобождении города Сирт от Исламского Государства. Вместо этого Деньгов отдал должное «группам, которые подчиняются правительству в Триполи», где находится Правительство национального единства, и назвал Сараджа «противником радикального ислама».
Россия больше выиграет от коалиционного правительства в Ливии с Хафтаром во главе вооруженных сил, чем от правительства, полностью подконтрольного Хафтару. Первое будет означать политическое примирение между воюющими сторонами и достаточную стабильность для долгосрочных инвестиций, исключающую внезапные потери, как это было после падения Каддафи.
Более активное российское вмешательство в Ливии вряд ли повсеместно поддерживается. В частности, Соединенные Штаты воспринимают роль России с опаской. Глава африканского командования Вооруженных сил США недавно предупредил Комитет Сената США по вооруженным силам, что Москва «пытается оказать влияние на окончательное решение касательно того, кто возглавит ливийское правительство».
Однако президент Дональд Трамп заявил, что Америка не будет заниматься строительством в Ливии государства, как и поддержанием там военного присутствия, тем самым ограничив возможность Вашингтона влиять на события или принимать решения. Хотя незначительная вовлеченность имеет свои преимущества, – особенно для тех, кто не склонен к долгосрочным обязательствам, – она не позволит Вашингтону контролировать политический исход ситуации. Другие иностранные правительства неизбежно заполнят образовавшийся вакуум и будут стремиться создать собственный мир.
Россия заявила o своей заинтересованности в ливийском конфликте, выразила желание найти решение, которое задействовало бы международное сообщество, и продемонстрировала готовность инвестировать финансовые и военные ресурсы. Вероятно, Россия найдет поддержку своих миротворческих усилий за рубежом, поскольку ее политика согласуется с таковой в Египте и Арабских Эмиратах. Европейский Союз также стремится к мирному соглашению, поскольку отчаянно нуждается в сокращении притока беженцев со всего Средиземноморья. Франция применила к ливийской войне подход, напоминающий компромисс с Россией, – еще один признак того, что у России могут быть сторонники на континенте.
Россия может исправить то, что сломали Соединенные Штаты.
В конечном итоге, главная отдача, которую Россия хочет получить от инвестиций в Ливию, это не военная база и не контракт. Это возможность подкрепить доказательствами одну из основных идей, которую она поведала миру и своим собственным гражданам за последние годы: Россия может исправить то, что сломали Соединенные Штаты. Хаос в Ливии после вмешательства НАТО в 2011 году, подвергся суровой критике Путина, на то время премьер-министра. А российские официальные лица регулярно упоминают эти события как яркий пример нестабильности, вызванной вмешательством США. Если ливийская авантюра Путина окупится, Россия покажет, что она может формировать долгосрочные политические последствия за рубежом без дорогостоящих наземных операций и деструктивных воздушных кампаний. Такая психологическая победа может стать самой ценной для Москвы.
Екатерина Щербак
