На минувшей неделе произошел необычный спор между двумя главными персонами мировой финансовой системы. Одна – председатель правления Центрального банка США Джанет Йеллен, другая – исполнительный директор Международного Валютного Фонда Кристин Лагард. Госпожа Йеллен уверенно заявила, что никаких финансовых кризисов на своем веку она не ожидает. Госпожа Лагард не менее уверенно заявила, что такой кризис грянет в ближайшие десять лет. Заявления двух самых высокопоставленных финансистов человечества были напечатаны всеми крупными западными СМИ, где их самым тщательным образом обсудили и проанализировали. Вопрос следующего финансового кризиса в действительности не праздный, что, к сожалению, понимают очень немногие финансисты. Большинство людей, занятых в сфере мировых финансов, пребывает в состоянии ничем не объяснимой эйфории. В свое время такую эйфорию самый именитый председатель Центрального банка США Алан Гринспен назвал иррациональной и именно ее обвинил в надувании фондового рынка США.
С помощью резко сниженных учетных ставок в 2000 – 2001 гг. ему удалось спасти Америку от серьезного экономического краха.
«Иррациональная эйфория» – знаменитая фраза в истории мировых финансов, ею активно пользуются по сей день. Председатель Гринспен произнес ее вечером 5 декабря 1996 года на обеде в Американском институте предпринимательства в ходе речи о том, что фондовый рынок слишком быстро вырос, не имея на то серьезных экономических оснований. В конце 1996 года промышленный индекс Доу-Джонса находился на уровне около 6.5 тысяч пунктов. Господин Гринспен считал такие показатели завышенными и экономически ничем не подкрепленными, что и послужило поводом для исторического высказывания. Однако к весне 2000 года индекс Доу-Джонса вырос почти вдвое – до 11 722 пунктов, достигнув своего пика. Это уже была не «иррациональная эйфория», это было безумие. Затем в том же 2000 году произошел финансовый крах – первое фундаментальное крушение мировых финансовых рынков в 21 веке. Председатель Гринспен бросился спасать американскую и мировую экономику, для чего утопил учетные ставки в США, а, следовательно, и во всем мире практически до нуля. С помощью резко сниженных учетных ставок в 2000 – 2001 гг. ему удалось спасти Америку от серьезного экономического краха. Спасение это, однако, оказалось лишь отсрочкой. В стране начал надуваться пузырь недвижимости немыслимых размеров, когда дешевые ипотечные кредиты стали подобны библейскому потопу. Все бросились скупать недвижимость, взвинтив ее цену до небес, откуда она и рухнула на головы мирного американского населения в 2008 году. Вот тогда в стране и во всем мире и начался тот экономический кризис, от которого так долго удавалось убегать председателю Гринспену. Финансовые последствия 2008 года США преодолели всего пару лет назад. В большинстве европейских стран кризис до сих пор не завершился, а в тех государствах, где правительства все же официально объявили о его окончании, реальный экономический рост остается очень призрачным.
Исходя из этого, дискуссия госпожи Йеллен и госпожи Лагард становится крайне актуальной, потому как изобретенная господином Гринспеном «иррациональная эйфория» бушует сегодня на мировых финансовых рынках подобно лесному пожару. Индекс Доу-Джонса растет как на дрожжах. На этой неделе он взял очередную историческую планку – 21 500 пунктов, а пять лет назад он составлял 13 000 пунктов. Таким образом, главный финансовый индекс Америки вырос за пять лет на 65%, в то время как экономика страны за тот же период поднялась только на 10%. Даже если взять в расчет инфляцию на указанном отрезке времени (совокупно еще 10%), все равно индекс Доу-Джонса рос в три раза быстрее экономики. Как такое может быть? Читайте выше – «иррациональная эйфория». Кажется, это вечный порок, который всегда приводит к одному и тому же результату – крушению финансовых рынков во всем мире. «Иррациональная эйфория» на самом деле – простая человеческая жадность, с помощью которой специалисты на бирже строят финансовые пирамиды египетских размеров. Архитекторы пограмотнее и поосторожнее успевают соскочить с пирамид до крушения, но многие остаются в эйфории до самого конца из-за своей «иррациональной жадности».
Столь быстрое поднятие индекса Доу-Джонса происходит также на фоне самых крупных экономических, политических и социологических проблем в США с момента окончания Второй мировой войны и Великой депрессии. Страна расколота президентом Трампом до самого основания. Последний раз американское общество переживало подобное накануне Гражданской войны в 1861 году, и это не историческая шутка. Отношения США с другими странами находятся на самом дне. Идет война в Афганистане, Ираке, Сирии и опосредованно в Йемене. Полтора миллиарда мусульман на планете ненавидят Америку, как никогда в истории. Отношения с Европой развалены. Стороны находятся накануне гигантской торговой войны. В действительности, США уже ведут торговую войну со многими странами, и стоит она экономике часто больше, чем обычная война с танками и пушками. Противостояние идет с Китаем, Российской Федерацией, Ираном, Северной Кореей, Мексикой, Венесуэлой, Германией и французским президентом Макроном. Федеральный долг американского правительства взял немыслимую планку в 20 триллионов долларов, а все остальные субъекты США – от городских муниципалитетов до правительств штатов – должны еще больше. К примеру, город Нью-Йорк имеет долг в 112 миллиардов, а штат Нью-Йорк – 352 миллиарда долларов. А если вы думаете, что Нью-Йорк самый большой должник в Америке, то вы ошибаетесь. Штат Калифорния должен 460 миллиардов долларов. Штат Техас – 272 миллиарда. Таких штатов в Америке 50 штук плюс уже обанкротившаяся территория Пуэрто-Рико, где банкротством, кстати, руководит наш бывший министр финансов Яресько. А сколько в США муниципалитетов, даже представить сложно, и все они до последнего в долгах как в шелках. Напомним, что американский ВВП в 2016 году составил 18.5 триллионов долларов. Так что даже один только федеральный долг уже давно превысил 100% ВВП, а вместе со всеми остальными федеральными субъектами, вероятно, достиг греческого уровня в 250% от ВВП страны.
Дискуссия между госпожами Йеллен и Лагард стоит рассматривать не как случайность, а как предупреждение мировым финансовым рынкам наподобие того, которое в свое время озвучивал председатель Гринспен.
Финансовый кризис, имевший место в 2008 году, стал крупнейшим со времен Великой депрессии 1929 года. Некоторые экономисты считают, что он до сих пор не закончился, по крайней мере, во многих европейских странах. В любом случае, он был крайне сложным и невероятно долгим. Следующий крах на бирже может быть еще большим, потому как всемирные финансовые потоки с 2008 года заметно увеличились. Чем больше волны, тем страшнее цунами. Федеральный долг США в 2008 году составлял 10 триллионов долларов – в два раза меньше, чем сегодня. Индекс Доу-Джонса, достигший в 2007 году своего пика в 14 000 пунктов, рухнул в 2008 году до 8 000 пунктов со всеми вытекающими до сих пор последствиями. Как мы видим, сегодня финансовые величины, грозящие обвалом, как минимум, вдвое больше тех, что были 2008 году. К тому же финансовая инженерия за эти годы также достигла невиданных высот, что значительно увеличивает риск и масштаб предстоящей финансовой катастрофы.
Дискуссия между госпожами Йеллен и Лагард стоит рассматривать не как случайность, а как предупреждение мировым финансовым рынкам наподобие того, которое в свое время озвучивал председатель Гринспен. Но Гринспена тогда никто не послушал, несмотря на весь его огромный вес в финансовом сообществе. Люди обезумели от жадности, пребывая в «иррациональной эйфории», как точно подметил доктор Гринспен. Они ничего, кроме денег, не хотели видеть и не хотели верить, что денежный пир однажды закончится жутким погромом. Так вот, у нас плохие новости – ни люди, ни их пороки – а жадность страшный порок – за эти годы никак не изменились. Никого слушать они не собираются, а, значит, стоит ждать очередного финансового крушения, несмотря на то, что мы еще не оправились от предыдущего.
Вадим Глушаков
