Украина, вероятно, должна будет демонтировать ещё несколько сотен памятников и провести новый этап переименований. Как оказалось, выдающийся деятель украинской истории, Богдан Хмельницкий, может быть уравнен с Гитлером – об этом сказал премьер-министр Польши Матеуш Муравецкий. Учитывая, что стратегической целью украинской внешней политики является стремление в Европу, а ближайшая Европа – это Польша, Украине придётся как-то учитывать польские вкусы. Например, город Хмельницкий после слов премьер-министра начинает звучать для польского уха примерно, как какой-нибудь Гитлербург, что совершенно неприемлемо, если верить сравнению.
Слова о Хмельницком были сказаны не в адрес Украины. Нас просто привели в качестве неопровержимого примера. Мол, все знают, какой Хмельницкий был злодей, но ведь есть же страна, где его почитают в качестве героя.
«Поляки не могут быть в чём-то виноваты: они либо герои, либо жертвы»
Поляков можно понять: для них Богдан Хмельницкий это сепаратист, который поднял мятеж и увёл Брацлавское и Киевское воеводства к геополитическому сопернику – Московскому царству. В восприятии националистически ориентированного поляка Хмельницкий предатель и иуда – как Мазепа для российской империи. И даже хуже, ведь это Хмельницкий открыл дорогу к поражению и разделам Польши, о чём премьер Муравецкий и напомнил.
Но в том конкретном случае память гетмана потревожили не потому, что Польше так уж болит история трёхвековой давности. Дело в том, что Польша под руководством правой партии ПиС активно взяла курс на приведение внутренней дискуссии к единой повестке, которая может быть выражена парой простых тезисов: «Поляки не могут быть в чём-то виноваты: они либо герои, либо жертвы». Ничего оригинального, впрочем. Так делают все националисты, хоть в Корее, хоть в Буркина-Фасо.
Опираясь на внутреннее единство, правящие круги страны могут проводить более активную внешнюю политику. Если оказывается, что поляки были самой святой нацией времён Холокоста, да ещё и пострадавшей от Германии, СССР и ОУН, то самое время поднять вопрос, почему Израиль получал репарации за Холокост, а Польша – нет. Поскольку СССР больше нет, а с могучей Германией связываться боязно, то единственный кандидат на плательщика репараций – это Украина. «Антибандеровский закон» Республики Польша действительно антиукраинский, как об этом говорят наши националисты, хотя и не потому, что в нём Бандеру называют преступником.
Во время переопределения внутренней повестки проблемы появляются, когда дискуссия начинает привлекать внешнее внимание. Вновь принятый в Польше закон об исторической памяти вызвал резкую критику от разных стран, в том числе США и Израиля. Особенно болезненна критика со стороны последнего. Попытка Польши запретить тему участия некоторых поляков в Холокосте, с еврейской точки зрения, прецедент, которого нельзя допускать. Сегодня поляки запрещают говорить «польские лагеря смерти» и запускают автопробег, который пиарит выражение «лагеря смерти немецких нацистов на территории Польши». Эта громоздкая конструкция в обиходе неминуемо сокращается до «немецких лагерей смерти». Рано или поздно кто-то в Германии додумается запретить это выражение и станет говорить «еврейские лагеря смерти».
Пассаж Муравецкого о Хмельницком призван перевести фокус внимания в другую эпоху, где поляки выступили исключительно, как жертвы: мол, и польскую, и еврейскую кровь проливали Гитлер и Хмельницкий. К слову, и Бандера тоже. И наш закон как раз Бандеру осуждает. Разве это так плохо? Израиль пока не согласен.
Польша чувствует полное преимущество и согласна разве что диктовать условия.
Что же касается Украины, то она тоже может вспомнить массу обид по отношению к Польше. Это и насильственное окатоличивание, и безумные нравы польской шляхты, и удар в спину УНР, и политика пацификации Всходних Кресов, и беспрецедентная по эффективности ассимиляции украинцев в ПНР, когда социалистическому руководству Польши удалось за тридцать лет сократить количество украинцев в десять раз.
Всё это, как и преступления УПА и Хмельницкого против поляков, требует беспристрастной оценки и взвешенного диалога. К сожалению, сейчас поздно вспоминать о таком диалоге. Польша чувствует полное преимущество и согласна разве что диктовать условия. А всё потому, что во внутриукраинской дискуссии четыре года назад никакого диалога не было.
Евгений Селяков