Джордж Фридман: Очень-очень рад находиться здесь. Я – белая ворона, а это явление чрезвычайно редкое, подобное войнам, восстаниям, сменам правительств – такого почти никогда не бывает… И уж наверняка это отнюдь не повлияет неблаготворным образом на ваши пакеты акций, а стало быть, я стою здесь просто дабы поболтать о вещах малозначащих – например, о том, что весь белый свет катится в преисподнюю, зато вы сами вполне жизнерадостны и довольны существованием.
Именно об этом я намерен говорить – ибо не думаю, что сыщется много американцев, разумеющих, до какой степени расшатался миропорядок, или понимающих, в какой степени Соединенные Штаты остаются островком устойчивости.
Всё относительно. Тем не менее, важнейшая вещь, которую надлежит усвоить, заключается в следующем. Относительно всего прочего мира – и, безусловно, Восточного полушария, погрузившегося в хаос – наши Соединенные Штаты остаются довольно благополучным государством. А если у нас и наличествует экономический спад, если он и обходится нам в один процент от ВВП – не беда, это вполне приемлемо, если не забывать, в каком мире мы обитаем ныне. Следует оценивать по справедливости.
О чем же мы ведем речь? Мы беседуем о том, как Евразия – то есть, Европа и Азия, слитые воедино, – почти весь этот исполинский континент, населяемый пятью миллиардами людей из ныне здравствующих семи миллиардов, почти весь этот регион расшатался до основания своего и продолжает расшатываться. В Европе весь замысел Маастрихтского договора, положившего начало Европейскому Союзу, обратился то ли бессмыслицей, то ли препоной. Пререкания, грызня, усиление «правых» политических партий, безразличие к предписаниям Европейского Союза – и, разумеется, такие вещи, как итальянский банковский кризис, португальский банковский кризис и грядущий германский кризис, о коем поговорим чуть позднее – вот они, сегодняшние отличительные черты государств, бывших – некогда и в некотором роде – средоточием гуманизма.
Между тем, Россия переживает кризис геополитический и наращивает свою военную мощь насколько возможно быстрее. Хотя одновременно с этим дешевеет нефть, от которой российский бюджет зависит процентов на пятьдесят, – а если говорить о государственном российском бюджете, нужно помнить: говорим о громадном проценте от ВВП.
Советский Союз развалился, когда резко увеличились военные затраты, а нефть резко подешевела. Сценарий был предельно прост. Сегодня же перед нами страна, имеющая 5 000 ядерных ракет и расшатывающаяся прямо на глазах наших. Китай тоже расшатывался – до 2008 года. Но китайцы по горло увязали в неурядицах издавна, поскольку их цикл экономического развития, разрабатывавшийся в продолжение тридцати лет, был, по сути своей, неосуществим и нежизнеспособен.
Конечно, руководство банка Goldman Sacks уверено: тридцать лет экономического роста могут равняться шестидесяти годам экономического роста – но если рост продолжается уже двадцать лет, каждый выпадающий экономике добавочный удачный год можно считать чистым везением.
Китай прошел по тем же ступеням, что и Япония – в 1989 году.
Хозяйственный рост их выражался цифрами астрономическими. К сожалению, уменьшение их прибыли выражалось цифрами ничуть не менее астрономическими. Финансовые системы истощались, лопались так называемые «городские банки» – под занавес возникло положение, при коем хозяйство уже не стояло на ногах. Ныне Китай превратился в диктатуру. И отнюдь не потому, что Си Цзинь-пин – человек жестокий: он бывает и жесток, и снисходителен, – а потому, что Китай разваливается на части, и лишь диктатура способна удержать его от распада.
А на Ближнем Востоке мы видим распад той действительности, которую после Первой Мировой войны создавала Европа. Искусственные государства – Ирак и Сирия – никогда не существовали, их породили дипломаты, французские и британские. А населяют их этнические и религиозные группы, люто ненавидящие друг друга.
Миропорядок рассыпается. Если сделать шаг назад и обозреть издалека всю Евразию – может быть, за вычетом Индии, где хаос еще не царит, но кто знает?.. За вычетом Индии, вся Евразия – континент-неудачник.
Теперь небольшая просьба. Меня предупредили, что докладчику будут видны часы, указывающие, сколько остается отведенного времени. Часов не видать. Нельзя ли водрузить их на стену? В противном случае проговорю целый день, дотемна – и вы помрете со скуки, а я невозбранно упьюсь собственным красноречием.
(Смех в зале)
Итак… Среди всего этого, Северная Америка остается государством исключительно благополучным. Но мы, американцы, убеждены: мир дошел до состояния катастрофического – никогда не бывало столь же скверно… Да, бывало столь же скверно – и часто бывало! И катастрофой не пахнет. А по сравнению с кое-какими прежними положениями нынешнее выглядит и вовсе хорошим. Канаду крепко стукнули дела нефтяные – такова жизнь; тем не менее, канадцы держатся молодцами. И мексиканская экономика вышла на 11-е место в мире, чуть уступая французской и чуть опережая итальянскую. А североамериканский континент и состоит из Соединенных Штатов – это 23% всемирной экономики, да еще из Канады, имеющей значение лишь для самих канадцев, да еще из Мексики, рвущейся вперед исполинскими шагами. Вот что нужно понять, ибо это важнее всего прочего. Северная Америка и бóльшая часть Америки Латинской – исключая Бразилию – ныне являются устойчивыми, крепнущими всемирными двигателями: они создают не просто богатство, но и опору этого богатства. Между тем Евразия, по сути, превратилась в простой источник денег – денег европейских, ближневосточных, китайских: денег, покупающих все, что не приколочено гвоздями намертво – лишь бы предмет покупки обретался за пределами родимых земель.
Ради лучшего понимания скажем иначе: имеется былое средоточие гуманизма, вышедшее из равновесия, имеются Соединенные Штаты, обретшие великую мощь и главенствующие в Северо-Американской Зоне Свободной Торговли, несравненно более устойчивые, нежели все прочие страны мира, крепко связанные со всеми прочими странами, но старающиеся пресечь нежелательные связи…