История Американской революции. Поль Ревир — Эскиз 1.1.

Американские купцы отказывались покупать у Ост-Индской компании чай по грабительским ценам (а цены устанавливались на основании законов, принятых парламентом). В 1773 году парламент разрешил ОИК самой доставлять чай в американские колонии и реализовывать его там. В ноябре в Бостонскую гавань прибыл корабль «Дартмут» с грузом продукта, который американцы бойкотировали. Митинги протеста немедленно прошли в Бостоне, Филадельфии и ряде других городов. В Бостоне протест возглавил Сэмюэл Адамс, будущий губернатор Массачусетса (1794—1797) — уже не английской колонии, а штата независимых США. Организация «Сыны свободы» приняла решение совершить демонстративную акцию против компании и принятого в ее интересах закона.

16 декабря группа активистов, одним из руководителей которых был Поль Ревир, поднялась на борт корабля якобы для разгрузки. Некоторые для пущей убедительности загримировались под индейцев-могавков. Их стараниями весь груз был выброшен за борт, что лишило компанию (и правительство) ожидаемой прибыли в 9 000 фунтов стерлингов, что соответствует почти 2 000 000 долларов в сегодняшнем масштабе цен. Эту акцию патриотов горячо приветствовала толпа горожан, собравшаяся на пристани. «Бостонское чаепитие» вынудило уйти из гавани неразгруженными два других корабля Ост-Индской компании, которые прибыли позднее «Дартмута». В иных колониях власти пошли на компромисс, позволив представителям ОИК самим улаживать спорный вопрос с представителями колонистов. В Аннаполисе (колония Мэриленд) патриоты сожгли местный корабль «Пегги Стюарт», владельцы которого пытались нарушить бойкот и помочь ОИК в доставке чая в Америку. Повсеместная горячая поддержка акций против цен, недоступных большинству населения, отражена в дневниковых записях видного патриота Джона Адамса, будущего второго президента США (1797—1801).

В Лондоне действия колонистов вызвали бурную реакцию правительства и парламента. Последний принял ряд законов, которые в Америке окрестили «нетерпимыми». В частности, порт Бостон был закрыт на неопределенное время, а жители колонии Массачусетского залива лишены остатков местного самоуправления (такое самоуправление, подконтрольное королевскому губернатору, существовало в Массачусетсе и ряде других колоний, основанных религиозными диссидентами в XVII веке). Эти меры возмутили и встревожили жителей других американских колоний, которые справедливо опасались репрессий со стороны власти в случае неповиновения жестким и несправедливым условиям правительства. (Сверхналог на чай был отменен парламентом в 1778 в напрасной попытке как-то успокоить уже поднявшиеся на борьбу колонии). Опасения, судя по всему, оказались не напрасными: в Америку стали прибывать английские войска — преимущественно, наемники из Гессена. Новым губернатором колонии Массачусетского залива стал английский генерал. Иными словами, власти готовились проучить патриотов самыми жесткими мерами. К такому повороту событий стали готовиться и патриотические организации в колониях, не намеренные дольше терпеть произвол Лондона.

Поль Ревир вошел в состав созданного патриотами (специально на случай репрессивных действий со стороны правительства) Бостонского комитета общественной безопасности и часто ездил по его поручениям в Нью-Йорк и Филадельфию — так осуществлялась координация действий между патриотическими организациями и закладывались основы будущего единства колоний, а затем и американских штатов. За неполные два года он совершил 18 таких поездок, что не могло не привлечь к нему внимания властей. Даже в лондонских газетах появились заметки о деятельности Поля Ревира. Информацию правительству предоставляли добровольные шпионы, так называемые лоялисты — сторонники английского правительства из числа жителей североамериканских колоний.

Тогда же, в 1774, началось формирование выборных органов — провинциальных конгрессов. Они призваны были заменить безвластные органы самоуправления, либо распущенные правительством, либо полностью зависимые от губернаторов. Конгрессы становились для колонистов авторитетными органами власти, которые представляли жителей Северной Америки и действовали в их интересах. Этого Лондон терпеть уже не мог. В Америку прибывали все новые транспорты с войсками. Военный конфликт с согражданами «второго сорта», возжелавшими автономии и равных прав, становился теперь неизбежным.

Вооруженный конфликт — дело серьезное, и нельзя сказать, что американцы так жаждали кровопролития. Но и становиться покорными жертвами, допустить повторение «бостонской бойни» они не желали. Жизнь в колониях, на мало освоенной территории, вырабатывала у них решительность и твердость характера, приучала к самостоятельности в мыслях и в поступках. И они внимательно наблюдали за прибытием и перемещениями войск из метрополии.

В городах и поселках стали создаваться вооруженные отряды милиции — местного ополчения, готового к боевым действиям в случае крайней необходимости. Королевское командование, зная об этом, запретило ввозить оружие и порох для колонистов (хотя немало американцев кормилось охотой, да и с индейцами порой возникали острые конфликты).

В декабре 1774 года Поль побывал в городе Портсмут (колония Нью-Гэмпшир). Там находился один из пороховых складов, который охраняли на тот момент всего шестеро английских солдат. По полученным разведкой патриотов сведениям, склад должны были вот-вот взять под охрану новые войска, направляющиеся в Портсмут. 12 декабря Поль сообщил об этом местной организации самообороны, а через два дня форт вместе со складом оружия и запасами пороха был захвачен жителями. Англичане опоздали на три дня, к тому же местный лоцман посадил военный корабль на мель, еще задержав высадку правительственного отряда. В те же дни аналогичные акции по захвату оружия и боеприпасов провели в ряде городов колоний Род-Айленд (где большинство населения составляли баптисты) и Коннектикут (основанной в свое время пуританами из Массачусетса).

Кто знает, как сегодня квалифицировали бы подобные действия те политики, кто рьяно отстаивает законность — законность, выгодную лишь власть имущим? Назвали бы они Поля Ревира и его товарищей террористами? Сепаратистами? Или более уважительно — «вооруженной оппозицией»? Для Лондона они стали «врагами короны» — тогда это было самое тяжкое обвинение. Как бы то ни было, история с этим не согласилась и вынесла свой вердикт в пользу американских патриотов.

Правительство, обеспокоенное приготовлениями патриотов, решило провести изъятие у колонистов накопленных боезапасов. Генерал Гейдж, губернатор колонии Массачусетского залива, получил предписание из Лондона о разоружении колонистов и аресте руководителей патриотических организаций: уже упоминавшегося Сэмюэла Адамса и Джона Хэнкока, тоже будущего губернатора Массачусетса (1780—1785; 1787—1793). Генерал знал, что львиная доля похищенного с королевских складов оружия и пороха сосредоточена в небольшом городке Конкорд километрах в сорока к северо-западу от Бостона. Туда решили отправить батальон королевских войск, а вот отдать письменный приказ об аресте лидеров провинциального конгресса Гейдж не решился. Он справедливо опасался, что это может вызвать восстание колонистов. Устное же распоряжение всегда можно дезавуировать, списав происшествие на неуместную инициативу командира батальона.

Колонистов выручила медлительность тогдашней связи. Предписание отправили из Лондона 27 января, но к Гейджу оно попало лишь 14 апреля. Между тем у патриотов имелись свои источники информации, и еще 7 апреля доктор Джозеф Уоррен отправил связного — Ревира — в Конкорд, где заседал в то время под защитой ополченцев провинциальный конгресс Массачусетса. Жители Конкорда своевременно перенесли склад оружия в другое место, за пределы городка.

Вечером 18 апреля доктор Уоррен предупредил Ревира, чтобы тот был готов снова скакать в Конкорд и соседний с ним Лексингтон: королевские войска явно готовились выступить в том направлении. Конкорд не очень беспокоил патриотов, поскольку оружие уже надежно спрятали, а вот Хэнкок и Адамс в Лексингтоне могли быть захвачены врасплох.

Около 10 часов вечера Ревир тайком переправился через реку Чарлз под носом у военного корабля (передвижения в ночное время были колонистам тогда запрещены) и стал ожидать на лугу сигнала с колокольни Северной церкви Бостона. По уговору со сторожем, один факел должен означал, что войска двинулись по сухопутной дороге, два — что они поплыли по реке. Получив сигнал, он вскочил на коня и вихрем помчался в ночи по хорошо знакомой дороге.

Поль Ревир: «Британцы идут!»

По пути он въезжал во все города и поселки, предупреждая патриотов о приближении королевских войск. Его возглас стал крылатым выражением, известным ныне всем в Америке с детских лет: «Британцы идут!» (“The British are coming!”) То был призыв к бдительности, к готовности оказать сопротивление насилию и угнетению со стороны лондонских властей. (В годы «холодной войны» кто-то из ловких пропагандистов переделает фразу применительно к идеологическим требованиям момента: «Русские идут!»). Правда, сам Ревир, вспоминая об этом событии, приводил несколько другую формулировку: «Королевские войска на подходе!» — это и понятно, потому что в то время колонисты еще самих себя считали британцами. Еще не выдвигался лозунг независимости, речь шла лишь о правах жителей Северной Америки в рамках единой Британии.

Ревира сопровождали два других связных бостонского комитета, а предупрежденные ими патриоты тут же рассылали своих гонцов по всей округе. К утру по дорогам графства мчались уже не менее сорока связных, и на рассвете все взрослое население было готово дать отпор регулярным правительственным войскам. Американцы надеялись на переговоры, на цивилизованное рассмотрение своих требований, но на силу они решили ответить силой. В час ночи гонцы прибыли в Лексингтон.

Вскоре после этого, как рассказывал позднее сам Ревир, его с товарищами задержал английский военный патруль. На такой случай предусмотрительный Поль запасся запиской, якобы от родственников в Лексингтоне, с просьбой о срочной помощи по семейному делу. Всех троих отпустили, но коней конфисковали, и до Конкорда Ревир добирался уже пешком. Он успел, и в результате королевских солдат встретили засады и меткий огонь местных ополченцев. Правительственные войска бежали, несмотря на численное преимущество, и эти события вошли в историю как бой при Лексингтоне и Конкорде — первое сражение Американской революции.

После этого сражения правительственные войска заняли Бостон, и Ревир не мог вернуться туда еще долго. Он оставался курьером провинциального конгресса, а также занимался печатанием временных денег Массачусетса, отрезанного, как и остальные колонии, от лондонского печатного двора. В 1776 вступил в армию самопровозглашенных США в звании майора, вскоре был повышен до подполковника, возглавлял гарнизон крепости, участвовал в нескольких сражениях. После войны Ревир освоил новое дело — прокат меди — и основал первый в Северной Америке медепрокатный завод. Ветеран прожил долгую, особенно по тем временам, жизнь, и скончался в мае 1818 года, на 84-м от рождения году.

В 1860 году великий Генри Лонгфелло, предчувствуя надвигающуюся гражданскую войну, написал стихотворение «Скачка Поля Ревира». Он обращался к молодежи и в романтизированном образе героя прославлял лучшие черты американской нации: несгибаемую волю к свободе и независимости, стремление к единству ради достижения общей цели, непобедимость народа, который отстаивает законные права на родной земле.

В 1871 году, когда это стихотворение стало уже широко известным и вошло в школьные хрестоматии, на карте Массачусетса появился город Ревир. Так назвал себя северный район города Челси, отпочковавшийся от основной его части. Сегодня в Ревире проживает около 55 000 американцев — в три раза больше, чем в Конкорде. А Поль Ревир, не слишком известный при жизни за пределами своего круга, стал одним из самых знаменитых и любимых героев Американской революции.

Продолжение следует…

Ярослав Забудько

ПРЕДЫДУЩАЯ ЧАСТЬ “ИСТОРИЯ АМЕРИКАНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ. ПОЛЬ РЕВИР — ЭСКИЗ 1.”