«Всё едут, едут, а меньше их не становится», – такая шутка ходила на Подоле в Киеве, когда в конце 70-ых началась массовая эмиграция евреев. Но в конце концов, они все-таки уехали, почти все, – а ведь сколько их в Украине было! Кому они мешали? Евреи стали первыми в нашей стране, кто доказал властям, что они могут уехать – все, если с ними обращаться, словно со скотом. Сегодня ситуация значительно хуже, уже вся Украина, как евреи тогда, сидит на чемоданах. С кем останется наше тупейшее из тупейших правительств – дело неясное. Ну, горстка «патриотов», примазавшихся ко всяким министерствам, горлопанящих с самого раннего утра о том, что их Родина в опасности. Вот моя Родина не в опасности, а их – в опасности. И как это понимать? Ой, устали мы – понимайте, как хотите, только я пошел уже искать чемоданы. Не могу это слышать, не могу это видеть, не могу ничего с горлопанами этими сделать, потому как они наглые, вооруженные и говорят, что они теперь – власть.
Идет зима, опять будут погромы и в январе Парубий уже будет президентом, Ляшко станет премьер-министром, Мосийчук министром иностранных дел, Зорян Шкиряк министром внутренних дел, а комбат Семенченко министром нашей обороны.
Надо идти за чемоданами, надо звонить Фиме Розенцвейгу в город Бруклин, да напомнить о том, как мой папа отписывал его от Красной Армии в 197… каком-то году, надо делать ноги, потому как дел с этой властью не будет. Идет зима, опять будут погромы и в январе Парубий уже будет президентом, Ляшко станет премьер-министром, Мосийчук министром иностранных дел, Зорян Шкиряк министром внутренних дел, а комбат Семенченко министром нашей обороны. Если не успеть, можно уже никуда не уехать. Новая власть всех мобилизует в армию для защиты их отечества. Где же взять чемоданы, черт побери, обошел полгорода – нигде чемоданов нет. «Все раскупили», – сказала мне продавщица в последнем магазине. Вы думаете, я один такой умный – нет, мы тут все такие, – все бросились покупать чемоданы. Все вдруг поняли, что скоро зима, – нам всем светит Ляшко с Парубием. Все побежали за чемоданами, а их уже нет. Все собрались отсюда ехать.
Нет, мне вот интересно, кто Украине нужнее – я или будущий министр иностранных дел Мосийчук. Я хожу на работу каждое утро уже тридцать лет, где приношу людям конкретную пользу. Я повар, хороший подольский повар, я кормлю людей, я их уже столько накормил, что… А кем работал будущий министр Мосийчук? Это большой секрет, кем работал министр Мосийчук, потому как он занимался революцией и был на подпольной работе. Затем он находился в тюрьме, брошенный туда преступным режимом, потом был в парламенте, потом опять в тюрьме, но уже брошенный туда революционным режимом, от которого он был депутатом в парламенте. А когда же он работал? И главное, кем он работал?
А министр Мосийчук никуда не уедет – потому как там работать надо, а делать он ничего не умеет, кроме как горлопанить на весь родной Васильков о врагах нации.
Я уеду, потому как Фима Розенцвейг, которого мой папа отписал от Красной Армии, устроит меня в своем городе Бруклине на работу поваром. А министр Мосийчук никуда не уедет – потому как там работать надо, а делать он ничего не умеет, кроме как горлопанить на весь родной Васильков о врагах нации. Мне очень не хочется ехать, но у меня нет выхода – у меня семья, да я и сам боюсь министра Мосийчука. Попасть под ружье в его армию, которую он тут же отправит на войну, это вам не отмазать Фиму Розенцвейга от Красной Армии.
Мы все уедем, Мосийчук со Шкиряком останутся. Разве это правильно? Может лучше они уедут, а мы останемся. Нас ведь больше и Украине мы нужнее, потому как мы народ ейный, а эти… они – отбросы ейные.
Тарас Козуб