Томас Фридман: Хорошо, продолжаю отвечать на вопросы присутствующих.
Участница дискуссии: Действительно ли вы считаете удары, нанесенные в 2013 году по участникам и зрителям Бостонского марафона, действиями душевнобольных, безумцев – лишь оттого, что нападавшие метили в безобидных мирных граждан, людей, начисто не причастных к войнам в Ираке либо Афганистане?
Чем же руководились террористы? И я диву даюсь: как умело вы примиряете нынешние свои взгляды с вашими же былыми словами, сказанными в 1999-м об американской интервенции в Косово.
Тогда вы советовали (цитирую) «наносить авиаудары без лишней хирургической точности» – проводить бомбежки, не нацеленные на военные объекты, ничем не оправданные, использующие избыточную мощь.
Вот и гадаю: а как же вы, собственно, глядите на…
(Далее участница дискуссии, Фридман и Мехди Хасан пытаются говорить одновременно).
Мехди Хасан: Наличествует явное противоречие между вашими же собственными взглядами на терроризм и вашими же собственными взглядами на ведение войн.
Томас Фридман: Наличествует, конечно, безусловно… Да ведь речь идет в упомянутых двух случаях о совершенно различных вещах! Поглядите на оба положения вещей. В Сербии мы старались побыстрее прекратить сербскую войну, свергнуть свирепого тирана. А что касается случая первого… Я, еврей, жил, – и я ведь не скрываю, что еврей, – жил среди арабов, мусульман, целых пять лет – в Бейруте, с 1979 по 1984 гг. А время было самое критическое.
Я был еврейским корреспондентом «Нью-Йорк Таймс» (New York Times). И, как видите, доселе жив, и присутствую здесь. Верно? А что это значит? А то, что долготерпению магометан, того гляди, наступит конец – и я вполне сознаю это.
Не раз и не два говорил, и повторяю: коль скоро евреи не рассеялись бы по Европе, не осели в Германии, обоснуйся вся еврейская диаспора в Оттоманской Империи – на свете ныне было бы шестью миллионами живых евреев больше. Убежден!
И посему с болью вижу, как ислам – религия терпения и доброжелательства – я в этом убедился на своем же опыте, я жил среди мусульман – как она обращается оправданием любого злодейства, правом лютого террориста выйти во имя веры на городскую улицу и учинить нападение – вроде ударов по Бостонскому марафону.
Да разве ссылаться в таком случае на веру – не значит наносить оскорбление всякому честному магометанину? «Я рассержен тем-то – и поступлю вот так-то во имя своей веры»… Едва ли возможно принимать подобные оправдания. Вы читали множество статей о множестве войн…
Мехди Хасан: Югославы упрекали вас: «Чего ради бомбите наши мосты?» Иракцы пеняли вам: «Чего ради бомбите электростанции?» Когда вы Ливан бомбили, то все время повторяли: «Только потому, что гражданское население поддерживает “Хезболлу”»… А люди отвечали: подобные речи весьма похожи на разглагольствования террористов!
Признайтесь: ведь бомбили гражданские объекты преднамеренно и расчетливо?
(Бурные аплодисменты в зале).
Томас Фридман: Что до Ливана, там был враг. Израиль доныне управляется с этим врагом, «Хезболлой». Если ваш противник сознательно вьет себе гнездо среди мирного населения, дабы потом выпускать по вас боевые ракеты, единственный способ разделаться с ним – приступить к физическому истреблению: отнюдь не мирных жителей, это понятно – пускай спасаются все, кто может, – но…
Внутри Ливана даже существует народное движение против «Хезболлы», втянувшей весь ливанский народ в войну, которой никто не хотел, к которой никто не призывал…
(Волнение в зале. Дискуссия продолжается).
