События давнего прошлого при вдумчивом рассмотрении всегда позволяют лучше понять происходящее в наше время, а порой приобретают удивительную актуальность. История провозглашения независимости британских колоний в Северной Америке и образования Соединенных Штатов относится к числу таких событий, которые не теряют актуальности вот уже почти два с половиной столетия.
Еще в первой статье настоящего цикла мы отмечали, как постепенно, медленно, но неотвратимо нарастало массовое недовольство колонистов своим положением второсортных подданных английской короны, лишенных элементарных гражданских прав. Очень долго они не теряли надежды на британскую демократию, верили в ее основополагающие документы (начиная с Великой хартии вольностей), которыми так кичились ведущие политики Альбиона. Да и не так легко было перестать самих себя считать британцами. Ведь многие колонисты выросли на Британских островах и лишь затем уехали за океан в поисках лучшей доли: религиозным диссидентам и представителям национальных меньшинств не на что было рассчитывать в родной стране. Да и те, кто родился уже на просторах Америки, крепко запомнили рассказы отцов и дедов, которые не так уж давно пересекли океан, и привычно считали себя британцами. Потребовалось очень много времени и очень много несправедливостей со стороны правительства, чтобы жители колоний в большинстве своем начали осознавать: в Англии они были чужими из-за своей веры или родного языка, но не стали ближе властям, переселившись на другой берег Атлантики. Лондон видел в них лишь важный источник обогащения казны, да еще, возможно, пушечное мясо в борьбе за расширение своих владений на Американском континенте.
Лишь во второй половине XVIII века в колониях зазвучали голоса протеста, но поначалу они не призывали земляков браться за оружие, а тем более — отделяться от Великобритании, которая все еще казалась далеким отчим домом, где остались родные и близкие. Так разве не удастся найти с ними общий язык, договориться с ними о справедливой основе отношений?
Печальная действительность стала яснее многим колонистам, когда парламент в Лондоне стал принимать один за другим законы, позволявшие буквально грабить их путем введения новых налогов и установления непомерных цен на многие товары, которые ввозились в Америку британскими компаниями. Мирные протесты подавлялись силой («Бостонская бойня») или вызывали поток репрессивных мер («Бостонское чаепитие»). Петиции оставались без ответа. Вот после этого американские колонисты стали организовываться для борьбы за свои права и создавать сперва комитеты общественной безопасности в городах, а затем своей волей избрали конгрессы в каждой из тринадцати колоний.
5 сентября 1774 года в Филадельфии (колония Пенсильвания) собрался Первый Континентальный конгресс — координационный орган колонистов, которому они вручили право принимать общие решения в интересах всех жителей Северной Америки. Англия этот орган не признавала, надеясь на свой административный аппарат во главе с губернаторами и на войска, преимущественно наемные, которые должны были вооруженной рукой обеспечить выполнение английских законов и решений, принимаемых губернаторами-англичанами. Для самих же колонистов Континентальный конгресс, как и конгрессы провинций, являлся выразителем общего мнения и потому пользовался высоким авторитетом. Уже сам факт возникновения этого конгресса говорил о том, что провинции осознали необходимость единства перед лицом лондонских властей, игнорировавших мнение жителей колоний и их законные интересы.
Конгресс призвал к бойкоту английских товаров до тех пор, пока не будут отменены дискриминационные законы, принятые в Лондоне без участия представителей самих колоний. Лондон, как обычно, предпочел не услышать голос жителей окраины, он лишь наращивал свое военное присутствие в Северной Америке. А на попытки запугать их силой колонисты ответили созданием своей милиции, захватом английских военных складов и отпором правительственным войскам.
После первых столкновений (в Лексингтоне и Конкорде) собрался Второй Континентальный конгресс. Председателем его был избран делегат от колонии Массачусетского залива Джон Хэнкок — тот самый, кого губернатор хотел арестовать в памятный день 19 апреля в Лексингтоне, в результате чего и произошли бои милиции с правительственными войсками. Вооруженные инциденты показали и намерения властей, которые не собирались ни в чем идти навстречу жителям колоний, и твердую решимость колонистов любыми средствами — в том числе военными — отстоять свои права. Это создавало новую ситуацию, при которой дальнейшее подчинение лондонским властям становилось и нежелательным, и невозможным. В умах колонистов уже бродила мысль о государственной самостоятельности, теперь она стала оформляться в юридические формулировки. 65 делегатов Второго конгресса (по пяти от каждой из провинций) фактически взяли на себя функции правительства объединенных колоний и преисполнились решимости довести дело до утверждения их независимости, превращения колоний Англии в самостоятельные государства (states, штаты).
В июне 1775 года последовало новое сражение в районе Бостона — битва при Банкер-Хилле, уже совсем иного масштаба, чем первые столкновения. Бойцы милиции были вынуждены отступить под натиском превосходящих войск противника, но сумели нанести ему более тяжелые потери: американцы потеряли в том бою 450 человек, англичане же — около 1100. Милиция не имела еще такой дисциплины и боевой выучки, как правительственные войска, зато меткие охотники вели более действенный огонь. В результате американцы не почувствовали себя побежденными. Они отступили, твердо веря в то, что очень скоро сумеют побеждать правительственные войска, ставшие для них вражескими. Уже 14 июля 1775 года Конгресс принял решение о создании собственной регулярной армии (ее назвали Континентальной, имея в виду единство всех колоний, расположенных на Американском континенте), а главнокомандующим назначил видного общественного деятеля — Джорджа Вашингтона из Виргинии. Он был известен среди патриотов своей решительной позицией, к тому же имел военный опыт и британский чин полковника. Именно он командовал милицией при Банкер-Хилле. Конгресс присвоил ему генеральский чин.
Наличие армии, неподконтрольной королевскому правительству и воюющей с правительством, подразумевает, что ни говори, и создание отдельного самостоятельного государства. Вплотную встал вопрос о провозглашении независимости американских провинций от Британии, которая претендовала на власть в колониях, игнорируя их права и интересы.
Все же делегаты Конгресса не спешили сжигать мосты — слишком прочны были прежние связи с Британией. Но 10 мая 1776 года они все же приняли постановление о создании правительства в каждой провинции, где такового еще не имелось. Иными словами, колонисты теперь окончательно отказались признавать власть губернаторов, назначенных официальным Лондоном. Через пять дней Конгресс призвал жителей провинций отказаться от клятвы верности английской короне. После этого формальное провозглашение независимости становилось делом самого ближайшего будущего.
Североамериканские провинции одна за другой принимали уже подготовленные их лучшими умами конституции, по которым они провозглашались государствами (штатами) с республиканской формой правления. Эти конституции и дают основания называть Войну за независимость Американской революцией. Новые документы расширяли права граждан: свободу совести (очень важное положение для тех, кому пришлось покинуть Британию именно из-за своей веры), слова, собраний, неприкосновенности личности и целый ряд других. Одновременно ликвидировались привилегии земельной аристократии и прочие пережитки феодализма, перенесенные сюда из Англии еще до Английской революции, да так по инерции и не отмененные.
Уже 7 июня имевший большой авторитет делегат от штата Массачусетс (так стали называть бывшую колонию Массачусетского залива) Джон Адамс поддержал внесенную уже резолюцию о «полном расторжении всякой политической связи с государством Великобритания». Термин «государство» (state) как бы уравнивал в правах бывшую метрополию и каждую из ее бывших колоний, провозгласивших себя штатами.
После четырехдневного обсуждения Конгресс принял решение отложить голосование по этому вопросу до 1 июля, а тем временем создать комиссию по выработке текста Декларации независимости. В состав комиссии вошли пять виднейших политических деятелей: Джон Адамс (будущий второй президент США), Томас Джефферсон (будущий третий президент, а пока делегат от Виргинии), Бенджамин Франклин (крупный идеолог Американской революции и дипломат, будущий первый посол США в Великобритании; уроженец Бостона, но житель Филадельфии и делегат от Пенсильвании), Роджер Шерман (тоже уроженец Массачусетса, но делегат от Коннектикута) и Роберт Ливингстон (делегат от штата Нью-Йорк, будущий руководитель американской дипломатии и посол в дружественной Соединенным Штатам Франции).
Впрочем, уважаемые члены комиссии сочли, что лучшее — враг хорошего: всю работу они доверили одному человеку, Томасу Джефферсону, и тот за две с половиной недели написал текст, лишь слегка отредактированный затем Адамсом и Франклином. Остальные двое не возражали. Автор же многое взял из Билля о правах своего родного штата Виргиния (принятого 1 июля, но уже в июне широко обсуждавшегося). Правда, в документе проявился свойственный Джефферсону романтизм: если в виргинском документе говорилось о правах на «жизнь, свободу и собственность», то он заменил прозаически звучащую «собственность» более возвышенным «стремлением к счастью» (что и вошло в окончательный текст).
С 1 по 4 июля полный состав Второго Континентального конгресса обсудил представленный комиссией текст, кое-что изменил — в частности, по настоянию рабовладельческих штатов был полностью выброшен целый раздел, осуждавший рабство и работорговлю. В отредактированном виде Декларация была одобрена большинством голосов вечером 4 июля. Ее сразу скрепили своими подписями председатель и секретарь Конгресса, а 2 августа подписали в торжественной обстановке еще 55 делегатов, получивших в истории США почетное прозвище отцов-основателей (некоторые делегаты, в том числе Р. Ливингстон, голосовали против принятия Декларации и отказались утвердить ее своими подписями). Декларация стала первым официальным документом, где объединившиеся провинции именуются Соединенными Штатами Америки.
Следует, вероятно, добавить к сказанному, что два с лишним года спустя английское правительство, уже потерпев в Америке ряд серьезных военных поражений, предложило признать независимость своих бывших колоний — в обмен на признание штатами особых прав Великобритании в экономической области. Конгресс отклонил это «великодушное» предложение, понимая простую истину: не может быть никакой политической независимости без независимой экономики. Кто держит ее в руках, тот и будет диктовать свою волю и в политике, и в идеологии, тут уж мушкетами ничего не изменишь. Война продолжалась, пока в 1783 году британские представители не подписали, вместе с Б. Франклином, мирный договор. Они признали независимость США уже без всяких дополнительных условий.
Ярослав Забудько
ПРЕДЫДУЩАЯ ЧАСТЬ “ИСТОРИЯ АМЕРИКАНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ. МИНИТМЕНЫ — ЭСКИЗ 3.”
