Вопрос ведущего: Как я понимаю, Джордж, вам предстоит поездка – рабочая поездка – в Европу, где вы посетите три страны: Словакию, Румынию и Чешскую Республику. Все три, понятно, – бывшие советские сателлиты, ныне стремящиеся сблизиться с ЕС и НАТО. Хотелось бы знать, насколько они преуспели в этом. Давайте начнем разговор со Словакии.
Джордж Фридман: Для Словакии (да, впрочем, и для всех трех упомянутых стран) вступление в ЕС – дело отнюдь не ясное: никто не знает наверняка, хорошо это было, или плохо. Главным вопросом остается, само собой, миграция. ЕС очень щедрой рукой открывает свои границы для небольших стран, и Словакию это весьма заботит – как и две другие страны. А главная их проблема – русские. Они чувствуют, что русские становятся всё сильнее, меж тем как Европа, можно сказать, не способна «осадить» Россию, да, по сути, и не заинтересована в этом. Вот они и размышляют: налаживать ли дружелюбные отношения с русскими – и как именно? – или полагаться на американцев? Словакия закрывает свои каналы для НАТО, не желая, чтобы русские заподозрили, будто она присоединилась к западному военному союзу. Словакия – страна маленькая, не уверенная в том, что американцы собираются всегда быть на ее стороне, и дело остается для всех под огромным знаком вопроса. Они понятия не имеют о том, что предпримет – или не предпримет – ЕС, они отнюдь не уверены в американцах, не уверены в русских, и начинают нервничать вовсю – и Словакия, и остальные.
Ведущий: Полагаю, украинские события тоже не прибавляют им уверенности.
Джордж Фридман: С точки зрения этих стран, падение про-русского правительства – именно то, что желали видеть Соединенные Штаты, и чему они содействовали. В известной степени Соединенные Штаты готовы заниматься и последствиями случившегося, поскольку очевидно, что русские кровно заинтересованы в Украине и попытаются сделают всё возможное, чтобы с их интересами считались. Но им непросто понять поведение и намерения США. Поскольку европейцы в этой игре не участвуют, русские думали, что Соединенные Штаты употребят изрядную силу. Соединенные Штаты и впрямь употребляют изрядную силу, но еще непонятно, что из этого получится и что им предпринимать в дальнейшем…
Ведущий: Конечно. И уверен, США не станут уклоняться от своего права на дальнейшее применение силы… Что насчет Румынии?
Джордж Фридман: Из трех упомянутых выше стран Румыния ближе всех к Соединенным Штатам. Румыны понимают необходимость совместного обучения, сотрудничества с американскими вооруженными силами – и т. д. Румыния и Польша свой жребий бросили, связали свое будущее с Соединенными Штатами. Но, как сказал румынский посол, иметь отношения с Соединенными Штатами нелегко. Ибо если для Румынии Соединенные Штаты представляют важность первостепенную, то Румыния для США никакой особенной важности не представляет. Другая проблема – асимметричность интересов. Не в том дело, что высшие руководства обеих стран расходятся во взглядах, а дело в том, что для Польши и Румынии русский вопрос – это вопрос жизни и смерти. Но для Соединенных Штатов это вовсе не вопрос жизни и смерти. США интересуются им – однако не извиваются от волнения и тревоги. С той же проблемой Соединенные Штаты встречаются повсеместно. Мы – всемирная держава, мы со всеми «пересекаемся». И неясно, ни какими должны быть наши первостатейные заботы, ни каковы они теперь; непонятно, стоит ли игра свеч, если мы возьмемся оборонять любое отдельно взятое место на географической карте. Соединенные Штаты переживают ныне «переходный период», стараясь определить, чем стóит заниматься, и чем заниматься не стóит. А страны, подобные Румынии, Польше, Чешской Республике – это государства, с замиранием сердечным ждущие: что же США вознамерятся предпринять?
Ведущий: А есть ли нечто от «капризного уклона» в действиях стран, уходящих из-под русского влияния?
Джордж Фридман: Нет, они понимают, что русские представляют угрозу их коренным интересам. Румыны понимают: если русские продемонстрируют силу и сумеют распространить свои интересы по ту сторону Карпатского горного хребта, Румынии в этом случае придется довольно туго. То есть, поймите: все эти страны с 1939-го по 1991-й год были оккупированы и оставались под властью либо нацистской Германии, либо Советского Союза. Времена эти были тяжелыми. И невзгод эти страны ждут скорее от европейских партнеров, чем от американцев. Они понимают, что американская решимость помогать им сомнительна и, более всего прочего, озабочены поведением остальных европейских государств.
Один из вопросов, почти постоянно обсуждающихся в ходе моих выступлений, гласит: а каково же будущее НАТО? Давайте бросим беглый взгляд на блок НАТО. НАТО делает США и Европу союзниками. Население Соединенных Штатов составляет 320 млн. человек, население же Европейского Союза превышает 500 млн. Валовой Национальный Продукт этих двух государств почти совпадает – в Европейском Союзе он чуть выше. Нет никаких причин, препятствующих Европе содержать вооруженные силы, равные вооруженным силам США. Так не было в 1950-е и 1960-е годы, однако сегодня Европа не имеет оснований не желать наличия подобных войск. Но Европа его не желает. Это парадоксально – и это оказывает неблаготворное влияние на отношения между США и Европой. А страны, чувствующие себя чрезмерно уязвимыми – такие, как Румыния и Словакия, – они полагаются, в основном, на Соединенные Штаты. Перед миром стоит вопрос: отчего же величайшая и богатейшая область земного шара не способна содержать вооруженные силы, соответствующие экономическим ее возможностям? Обычно европейцы отвечают: нам такое не по карману; однако это просто неправда. Располагая ВНП, превосходящим ВНП США, они могли бы позволить себе и не такое – и сбросить с плеч немалую заботу, которая, как мне кажется, Восточную Европу и гнетет.
Ведущий: Тогда вернемся к Чешской Республике. Что за особые проблемы стоят перед ней?
Джордж Фридман: Чехи, если угодно, разделяют германскую участь. Их экономика весьма зависима – например, от германского импорта. Отношения с Германией имеют для них первостепенную важность. Подобно Германии, Чехия живет очень хорошо. Но, как я уже говорил прежде, истинный вопрос заключается в ином. Германия богата своим экспортом, ее экономика – 4-я по всемирной величине. Германия производит на вывоз около 50% своего ВНП. Сколько это может продлиться, и что станется, если это прервется? Чехи, в отличие от словаков и от румын, уже поистине «втянуты в германскую орбиту» и вопрос дальнейший сводится к одному: как скажется на Чехословакии [sic у Дж. Ф. – Переводчик] исполинское бремя германского экспорта.