Ведущий: Итак, начинаем. Капитализм против климата. С нами в студии – Наоми Кляйн. Здравствуйте! Рады видеть вас.
Наоми Кляйн: Здравствуйте. Благодарю.
Ведущий: Итак, вы издали очередную важнейшую книгу. Думаю, все признают: климат в некотором роде борется… соревнуется с капитализмом. Но вы говорите, что положение обстоит гораздо хуже, беда коренится глубже, и что, в сущности, скоро придется выбирать между капитализмом и…
Наоми Кляйн: Думается, в основу капитализма – наша экономическая система зовется капитализмом, однако народ не любит произносить это слово – в основу капитализма кладется понятие о развитии в обозри…
Ведущий: А почему народ не любит этого слова?
Наоми Кляйн: Наверное, вы подметили: я говорю о чем угодно – и все же старательно избегаю произносить слово «капитализм» с неодобрением – особенно если…
Ведущий: Вы родом из Канады… Восхитительная страна… Скажите, вы не шутите, утверждая, будто при слове «капитализм» республиканцы приходят в настоящее половое возбуждение?
(Взрыв хохота в зале, аплодисменты).
Наоми Кляйн: О нет, нет! Я понимаю: человеку не дозволено бранить капитализм. Я говорю лишь одно: капитализм выводит бытие нашей планеты из естественного равновесия, лишает Землю жизнестойкости – и Земля взывает: не грабьте меня с таким проворством! Атмосфера загрязнена сверх допустимого предела…
Ведущий: Как насчет нашей свободы?
Наоми Кляйн: Вот именно…В том-то и дело. Капиталистическая система, основанная на стремлении к развитию и получению неограниченной прибыли в обозримом будущем, повинна во множестве наших общественных мерзостей – от частных тюрем до круглосуточной программы новостей «Фокс Ньюз»…
(Громкий, восторженный хохот в зале, бурные аплодисменты).
Наоми Кляйн: …и даже до…
(Хохот и аплодисменты продолжаются, потом стихают).
Наоми Кляйн: …Вот я и настаиваю на том, что народу непрерывно лгут. Обычно слышится: если считаться с происходящими климатическими переменами, потребуются немалые жертвы. А на деле, поскольку мы переживаем величайший кризис, поскольку наука решительно говорит: медлить нельзя! – возникает неповторимая возможность, выпадающая лишь единожды в сотню лет: возможность построить новое и лучшее общество, искоренить вопиющее неравенство, создать огромное число новых рабочих мест, перестроить государственную инфраструктуру. Но этого не добьешься, не нарушив правила свободного рынка – все до единого.
Ведущий: Так точно…
Наоми Кляйн: Вот почему везде и всюду наихудшие люди твердят: никаких климатических перемен отнюдь не происходит.
Ведущий: Полноте, люди эти на самом деле отменно хороши…
(Смех в зале, аплодисменты).
Ведущий: Уже две тысячи лет назад было сказано: алчность – корень любого зла. И верно ведь, согласитесь. Ибо все сводится к алчности, к жадности.
Наоми Кляйн: Именно к ней!
Ведущий: Жадность – огромная сила.Человек, зачастую, подохнуть готов, утоляя свою жадность…
Наоми Кляйн: Да, и поглядите: жадность – наша врожденная черта, но вдобавок имеется еще и система, поощряющая наихудшие наши свойства и подавляющая лучшие. Поэтому разговоры о климатических переменах опасны для жизненных интересов, присущих «правым» республиканцам – ибо, если утверждения эти справедливы, то жадность, в конце концов, пагубна и не может в итоге привести нас ни к чему доброму. А ведь нужно сплотиться и действовать объединенными усилиями. Правительство не всегда мешает нам. Сплошь и рядом оно выручает – и все умозаключения тех, кто отрицает климатические перемены, разом рушатся. Поэтому алчные люди предпочитают спорить с научными выводами.
Кстати, либералы тоже склонны многое отрицать – они твердили нам: дело поправимо, только пользуйтесь новыми электролампочками да вертите баранку автомобиля, который приводится в движение и бензином и газом…
Ведущий: Так и было…
Наоми Кляйн: …да только и это – сплошная ложь.
Ведущий: Равно как и переработка утиля.
Наоми Кляйн: Равно как и переработка утиля!
(Смех в зале, аплодисменты).
Ведущий: Всецело и совершенно согласен с вами. Помнится, однажды мне сказали: нужно сражаться за это столь же упорно, как мы сражались во Второй Мировой! А я ответил примерно вашими словами: «Знаете, мы не победили бы во Второй Мировой, остервенело перерабатывая утиль…
Наоми Кляйн: Именно.
Ведущий: Утиль, конечно, тоже был полезен, да только не он сыграл во Второй Мировой войне решающую роль.
Но вот в 1942 году мы прекратили производство автомобилей – прекратили буквально, полностью. Все фабрики перешли на выпуск самолетов и танков. Это я и зову решительными действиями…
Наоми Кляйн: А ныне похожее творится с производством вагонов для метро…
Ведущий: …решительными действиями, без коих не обойтись. Вы говорите: нужно делать нечто, коренным образом отличающееся от нынешних наших действий. По-моему, либеральной партии следовало бы внушать американскому народу именно такую мысль – по крайности, стараться внушать ее.
Но либералы не стараются – вы правы: либералы болтают о… Думаю, тут нечто схожее с вопросом о свободной продаже оружия. Не соглашусь никогда с демократами, заявляющими: «Давайте избавимся от двух процентов оружия, находящегося в частном владении американцев»…Не знаю, не знаю. Иногда следует решительно повернуть против течения и стоять на своем.
Наоми Кляйн: Слышится пугающая разноголосица: апокалипсис, апокалипсис, апокалипсис… Миру конец, и скончание века – а посему давайте экономить проточную воду в кране и… тому подобное.
(Смех в зале).
Наоми Кляйн: И если вы действительно займетесь чем-либо подобным – начнете думать: меня обвели вокруг пальца, ибо тут концы с концами не сходятся. В сущности, об этом я и старалась написать в своей книге. С фабриками да заводами было понятно: по необходимости прекращаем выпускать автомашины. Только в то же самое время количество людей, пользовавшихся общественным транспортом, подскочило в годы Второй Мировой войны на 87%.
Вот они, итоги быстрых перемен. Мы способны к быстрым переменам, но требуется руководство. А сверху руководить некому, и…
Знаете что любопытно? Руководить понемногу принимаются снизу. На минувших выходных я участвовала в нью-йоркском марше защитников климата и не могла избавиться от ощущения… Сотни тысяч людей говорили предводителям ООН: вы не руководители – это мы руководители, это мы стараемся удержать уголь в недрах земли, это мы стараемся положить конец строительству трубопроводов, это мы стараемся прекратить практикуемые ныне гидравлические разрывы нефтяных пластов и арктическое бурение скважин, это мы требуем закрыть нефтеперегонные заводы.
Вот истинные предводители тех, кто стремится уберечь климат. Люди высыпали на улицы – и ощущалось: время не ждет, промедление смерти подобно. Именно этого ощущения до сих пор и не доставало борцам за климат.
(Одобрительные возгласы в зале, бурные продолжительные аплодисменты).
Ведущий: Хорошо, что мы видим явные положительные сдвиги. Есть и еще один положительный сдвиг. Семейство Рокфеллеров… Да, тех самых, что разбогатели благодаря нефтяным скважинам. Загляните в любую энциклопедию, откройте страницу со словом «нефть»: увидите фотографию и самого Джонни, и прочих Рокфеллеров… Нефть – это компания Exxon Mobil. И, оказывается, компания хочет напрочь отказаться от сотрудничества с любыми фирмами, добывающими ископаемое топливо.
Но вот Гарвардский Университет придерживается иного мнения. Гарвардский Университет, получающий от правительства и доброхотных даятелей 35 миллиардов ежегодно – у многих государств не сыщется такого дохода! – и, кстати, не знаю, на что возможно истратить эдакие деньги…
Наоми Кляйн: Э-э, вполне возможно. Я…
Ведущий: …разве только устраивать вам, Наоми, ежевечерние выступления перед гарвардскими студентами. Но…
(Смех в зале).
Наоми Кляйн: …думаю, стоит надеяться, что объявление, сделанное несколькими членами семьи Рокфеллеров и Рокфеллеровского Фонда, подстегнет учреждения, подобные Гарварду.
На преемниках фирмы Standard Oil нужно ставить крест. Они сохраняют свои капиталы доныне. А я с удовольствием слушала речь Валерии Рокфеллер (Valerie Rockefeller), говорившей: несу огромную моральную ответственность, ибо мое семейство нажило состояние, добывая нефть, – и хочу искупить семейную вину, финансируя поиск заменителей нефти.
Прекрасная точка зрения, однако, вопрос не может быть оставлен в зависимости от доброй воли отдельных людей. Золотой принцип: загрязняющий природную среду обязан платить. И, в согласии с этим принципом, нужны законы, говорящие компаниям Exxon и Shell: поделом вам, ведь вы породили нынешний кризис! – теперь уделите часть от своих миллиардов, чтобы найти замену ископаемому топливу, поскольку мы обеднели, а вы по-прежнему богаты. Верно?
(Долгие, бурные аплодисменты).
Ведущий: Завершающий вопрос… (Аплодисменты продолжаются и лишь понемногу стихают). И, вероятно, самый трудный вопрос.
Что мы скажем бедным народам, населяющим планету – индийцам, китайцам? Они заявят: «Зажиточные западные господа, вы уже насытились, дотла разоряя природу, но мы-то лишь теперь начинаем получать автомобили, воздушные кондиционеры и т. д. Получается, вам дозволено жить припеваючи, а нам нельзя?»
Наоми Кляйн: Да, но любопытно, что с ними возможно и разговаривать…
Ведущий: …по-китайски…
(Всеобщий смех).
Наоми Кляйн: Мы часто слышим подобные заявления от политических руководителей в упомянутых странах, однако среди китайцев идут куда более оживленные споры касаемо истинной цены экономического роста, чем среди американцев. Китай от своего экономического роста уже задыхается. И взрослые, и дети…
Ведущий: Ага, и публикуются фото китайцев, шагающих по улицам в марлевых повязках поверх резиновых карнавальных масок
(Смех в зале).
Наоми Кляйн: Да, малыши идут в школу, натянув забавные резиновые маски, а поверх – марлевые лоскуты. Китай ныне переживает нравственный кризис. Идут разговоры об истинной цене так называемого «низкопробного экономического роста».
А другие страны следует ободрять, подавая добрый пример на собственной нашей почве. Всякий раз, когда мы не желаем уменьшить выброс промышленных отходов, мы играем на руку правителям Китая и Индии. А уменьшая выброс, мы ободряем тех индийцев и китайцев, что уже…
Ведущий: Мы как бы ведем их, держа под уздцы!
Наоми Кляйн: Да!
Ведущий: Благодарю, вы превосходная докладчица.
