В 2007 году США и ряд европейских государств начали сложную кампанию по принуждению Ирана к подписанию ядерного мира. Намерение западного дипломатического сообщества внешне было простым и благородным – заставить Иран отказаться от создания ядерного оружия. Однако для достижения поставленной цели в ход пошли не такие уж и безобидные меры – жесткие экономические санкции по всему спектру иранской промышленности и финансового сектора. Теоретически страна должна была рухнуть в течении максимум одного года, чего, однако, не случилось. Начались очень утомительные и продолжительные дипломатические процессы, в результате которых только через девять лет было найдено взаимное понимание в ядерном вопросе, причем для этого Западу пришлось значительно подвинуться.
В том же 2007 году китайское правительство начало активную экономическую экспансию в Иране. Главным ударом для Тегерана были финансовые санкции. Западные банки не имели права работать в стране, а потому одолжить деньги Ирану было негде, доступ на мировые финансовые рынки был закрыт. Также был введен бойкот на покупку иранской нефти. Таким образом, по замыслу Запада, Иран должен был остаться полностью без средств к существованию и потому согласиться на все выдвинутые ему условия. В этот критический момент на помощь приходит Китай, который начинает покупать иранскую нефть – всю иранскую нефть, что не купили на Западе – а также открывает Тегерану кредитные линии. Такого политического недоразумения Западу следовало ожидать, ведь это курс Геополитика 101 в самом заштатном американском университете. Что еще Западу в 2007 году надо было предвидеть, так это будущую роль Ирана в мировой политической жизни. Для этого достаточно было посмотреть на географическую карту, а также иметь базовые знания по истории человечества. И то, и другое, очевидно, преподают в курсе Геополитика 202, который прошли большинство западных дипломатов, но в иранском случае эти знания снова никто не использовал. У Китая есть две сухопутные дороги на Запад: через Россию и через Иран – причем дорога через Иран короче и важнее, потому как она также ведет на Ближний Восток и в Африку. Кроме этого Иран является абсолютным лидером шиитского направления в исламе. Шиитов явное меньшинство – 150 миллионов человек, когда суннитов – 1 миллиард. Но шииты компактно проживают везде, где находятся основные месторождения нефти на Ближнем Востоке.
Сегодня, 10 лет спустя, Иран уже совсем другая страна. Вес ее на международной арене стал намного больше, а отношения с Западом претерпели невиданно сложные и необычные изменения. Дипломатическое сражение за ядерное оружие закончилось мирным договором, но вялотекущее противостояние все еще продолжается. Новоизбранный президент Трамп сменил американскую риторику Обамы в адрес Ирана самым коренным образом. В то же время Европейский Союз против новой американской риторики категорически возражает и требует придерживаться достигнутых ранее договоренностей. При этом против Ирана по мелочам вводят все новые санкции, которые большого вреда стране не приносят, но достоинство государственное унижают. На фоне этой внешнеполитической возни происходит бурное развитие абсолютно предсказуемых и экономически взаимовыгодных отношений между Ираном и Китаем. За десять последних лет отношения между двумя странами достигли уровня, которые раньше, в 19 веке, назвали бы колониальными. Почему так произошло? Как Запад умудрился уступить столь важную страну, как Иран, своему главному сопернику, коим является Китай? Можно, конечно, начать длинные рассуждения о фанатичном исламском режиме в Тегеране и сложной истории отношений между США и Ираном после Исламской революции, но в действительности все гораздо проще. Дело в западной демократии, из-за которой в США и других западных странах постоянно меняются правительства, радикально разворачивающие курс государства. Лучшим примером такой перемены курса является победа Трампа на президентских выборах в США. Новый президент сменил старый политический курс так резко, что множество всяческих деятелей и даже государств просто вылетели за борт американской политики. Причем если раньше, скажем 25 лет назад, такие резкие изменения курса большого вреда нанести были не в состоянии, то сегодня, когда глобализация победила всех, даже незначительные изменения способны разрушить миропорядок. В отличие от Запада, и в Иране, и в Китае ни правящий режим, ни его курс не меняется, а является последовательным, предсказуемым и постоянным. Возможно, по этой самой причине Пекин с Тегераном так плотно и крайне успешно работают уже 10 лет. А на кого было Ирану в столь сложном положении облокотиться – других вариантов просто не было. И хотя сейчас отношения с Западом значительно улучшились, Тегеран ни на йоту не уменьшил свои обороты сотрудничества с Пекином, наоборот, он стал главным звеном в стратегическом китайском плане прорыва на Запад.
Китай не только собирается проложить через Иран новый Шелковый путь, он уже де-факто овладел экономикой ближневосточного государства.
Речь идет о плане правительства КНР под названием «Один пояс – один путь». План был озвучен в 2013 году президентом Си Цзиньпином. Называлась и цифра запланированных инвестиций – 1 триллион долларов. Огромные, беспрецедентные деньги по меркам человечества. Нечто подобное звучало лишь из уст президента Трампа – 1 триллион долларов инвестиций в американскую инфраструктуру – но здесь имеются большие сомнения, ведь пока господин Трамп не смог выполнить ни одного своего обещания. К тому же, 1 триллион, вложенный в Америке, это в реальности намного меньше, чем 1 триллион в Азии, где все работы и материалы стоят в несколько раз дешевле. Иными словами, на одни и те же деньги в Америке можно построить 1 километр железной дороги, а, скажем, в Иране можно построить 5 километров. Если посмотреть на карту Китая, то можно увидеть, что почти вся страна живет в своей восточной половине. На западной половине расположены самая высокогорная часть Тибета и пустыня. Здесь живет очень мало людей, проходит очень мало дорог, и почти нет никакой инфраструктуры. Половина Китая попросту пустует. Дабы начать развитие на западе страны, Пекину нужна экономическая цель. Такой целью и является построение современного аналога Великого шелкового пути. В иранском случае речь идет о построении ультрасовременной железной дороги из города Урумчи на северо-западе КРН до Тегерана протяженностью в 3 200 километров. Дорога пройдет через Киргизию, Казахстан, Узбекистан и Туркмению. Одновременно Китай готов построить особую железную дорогу из Тегерана в Стамбул. Иранцы уже проводят коммерческие эксперименты с китайцами. С помощью существующей, практически антикварной уже, сети железных дорог им удается доставить груз по суше из Тегерана в Шанхай всего за 12 дней против 30 дней необходимых для такой доставки по морю. За сколько времени им удастся доставить груз по этому маршруту, когда поезда поедут по новой дороге со скоростью в 200 километров в час, трудно даже себе представить: два дня – три дня. Стоимость доставки грузов и время их доставки изменятся радикальным образом. Четыре дня от Шанхая до Берлина будут не фантастикой, а железнодорожной реальностью. Вот, о чем идет сегодня разговор между Ираном и Китаем.
Китай не только собирается проложить через Иран новый Шелковый путь, он уже де-факто овладел экономикой ближневосточного государства. По улицам иранских городов ездят преимущественно китайские автомобили, в иранских магазинах практически повсеместно лежат китайские потребительские товары, в стране работают сотни китайских заводов. КНР также покупает всю иранскую нефть и без лишних вопросов выдает Ирану кредиты. Экономическая синергия двух стран уже обогнала по интенсивности отношения между США и Канадой. Причем в мировой политике этого практически незаметно. О столь тесных экономических связях двух стран мало кто знает, и если вы не побываете в Иране, то вы об этом и знать не будете. Все, что Пекин делает в поддержку Ирана на международной арене, это голосует против антииранских резолюций в ООН и других международных организациях. Но те, кому нужно знать о реальных ирано-китайских отношениях, все прекрасно знают. Потому себя так аккуратно и ведут во внешнеполитических связях – ведь никогда не знаешь, на чьи интересы в темноте мирового хаоса можно нечаянно наступить.
