1955 – 1958 год: третья, последняя попытка нейтралитета Германии
10.09.1954-го СССР предложил созвать общеевропейскую конференцию по созданию системы коллективной безопасности на континенте. Но все это было уже зря. Демонстративно, 9 мая 1955 года ФРГ стала полноправным участником НАТО.
А история продолжалась. Опять обратимся к мемуарам Маркуса Вольфа. Он рассказывает о двух поездках в ГДР, 11.06.1955-го и 20.10.1956-го, тогдашнего министра финансов ФРГ Фрица Шеффера. Он инкогнито посетил Берлин и заявил сотрудникам восточногерманской госбезопасности о желании встретиться с советским послом и представителем ГДР в ранге ниже министерского.
Расскажу немного о Фрице Шеффере. В 1949-1961 гг. он – депутат Бундестага. В 1949-м он стал первым министром финансов ФРГ, занимал этот пост до 1957-го. С 1957-го по 1961-г. Шеффер – министр юстиции ФРГ.
Как пишет Вольф, «мотивом его визита было, несомненно, стремление сигнализировать, что и в боннском правительстве имелись силы, которые еще не считали утраченной возможность воссоединения путем переговоров. Он надеялся на конкретные предложения с Востока, благодаря которым можно было бы повлиять на настроения кабинета и формирование общественного мнения». Вольф сообщает, что «Шеффер ответил, что объединенная Германия может провозгласить себя нейтральной». По словам экс-руководителя восточнонемецкой разведки, «на эту рискованную встречу Шеффера подвигли не только соображения национальной политики. Еще важнее, отметил он, что сближение между германскими государствами уменьшит опасность войны. В своем отчете я цитировал его слова: “во время второй мировой войны я потерял сына и поэтому не хочу, чтобы такое же несчастье еще раз постигло миллионы семей”.
Вольф пишет, что Шеффер « информировал Аденауэра о своем визите, но “старик” посоветовал: “не ездите”. Он предостерегал Шеффера и насчет персональных последствий такой авантюры». Вольф раскрывает и мотивы Аденауэра: «мы узнали по своим каналам, почему Аденауэр, пусть даже неохотно, позволил своему министру поехать в Восточный Берлин. Старый лис предвидел неудачу самостоятельных действий министра. Он смог разыграть инициативу Шеффера в качестве козырной карты по отношению к США. Она продемонстрировала, как сильно даже в кабинете сопротивление привязыванию Федеративной республики к США. Аденауэр смог представить себя незаменимым гарантом интеграции ФРГ с Западом, с желаниями которого поэтому надлежало считаться».
Вольф связывает рискованный поступок Шеффера с нейтралитетом Австрии, закрепленным государственным договором от 15.05.1955-го.
Некоторые продолжения этой истории можно найти в инициативе 1953 года Кауфмана, советника Аденауэра по международно-правовым вопросам воссоединять Германию, создавая конфедерацию ФРГ и ГДР.
Андрей Александров-Агентов, бывший помощник по внешнеполитическим вопросам нескольких генеральных секретарей ЦК КПСС, в книге «От Коллонтай до Горбачева» пишет: «в 1956-1957 гг. под руководством занимавшегося германскими делами заместителя министра В.С.Семенова и нашего посла в ГДР разрабатывалась идея германо-германской конфедерации в составе ФРГ и ГДР как шага на пути… воссоединения Германии. Идея была одобрена руководством ГДР, но Аденауэр категорически воспротивился».
Ульбрихт действительно 27.07.1957-го выступил со своим вариантом конфедерации, «Путь немецкой нации к обеспечению мира и воссоединению Германии», обязательным условием которого был выход из военных союзов: ФРГ из НАТО, ГДР из Варшавского Договора. Все впустую.
Брандт пишет в своих мемуарах, что Аденауэр в конце своего правления демонстрировал некую склонность к нейтралитету. По словам Брандта, Аденауэр «в 1958 году сначала в беседе с послом Смирновым, а потом и в Бундестаге завел разговор об «австрийском решении» для ГДР, что предполагало признание существующих границ. Это явилось также предметом обсуждения с заместителем советского премьер-министра, когда тот в апреле 1958 года посетил Бонн. Однако Микоян притворился глухим». Брандт упоминает о выступлении Аденауэра в марте 1966-го на съезде ХДС, где тот сказал, что «Советский Союз вошел в число стран, желающих мира» и о словах Аденауэра в личном разговоре с Брандтом: «мы неправильно вели себя с русскими».
Неизвестно, насколько серьезными были эти новые намерения Аденауэра. Он мог высказывать их советским представителям для того, чтобы произвести впечатление. Твердым фактом же является то, что он их не осуществил, хотя Аденауэр и оставался в должности канцлера до 1963 года, а умер в 1967-м.
Но уже ничего нельзя было кардинально изменить. В 1953-м в западной части ФРГ США разместили артиллерийские орудия (М 65 «Atomic Annie»), которые могли вести огонь атомными зарядами. Весной 1958 года, после решения Бундестага было начато оснащение Бундесвера американскими ракетами ближнего радиуса действия типа “Матадор”. В 1958-1959 гг. СССР разместил на территории ГДР пусковые установки с 12 ракетами Р-5М с ядерными боеголовками с дальностью полета 1200 км.
Потом обе стороны заменяли устаревшее оружие на более современное. Началась гонка атомных вооружений.
В 1961 году была построена Берлинская стена, а в июне 1964-го был подписан Договор СССР и ГДР.
Внимательному читателю, конечно, очевидно, что все рассказанные мною истории о трех попытках немецкого нейтралитета объединяет одна фигура – канцлера ФРГ Конрада Аденауэра. Никто из серьезных историков не приписывает ему политической гибкости.
После отказа Аденауэра
Вновь вернусь к публикации в газете «День», №173 за 2014 год: «весной 1952 года германский канцлер предпочел заморозить существование осколка Германии в виде ГДР, существовавшей под советским протекторатом, в надежде на быстрый экономический и финансовый прогресс ФРГ, интегрированной в западную систему безопасности. Никто не мог тогда предполагать, что неизбежного результата придется ждать так долго. Тем не менее, политика дальновидного канцлера оказалась правильной, хотя он и не дожил до своего торжества».
Ее автор, упрощая и даже утрируя ситуацию, как то забыл, какую Германию и какую Европу оставил после себя Конрад Аденауэр.
Аденауэр не оставил после себя более безопасную Европу, более безопасный мир.
В 1956 году в ФРГ появился первый серьезный анализ последствий ядерной войны для Германии. Его под оптимистичным названием «Атомная война – наш конец» написал бывший полковник германской армии Богислав фон Бонин, один из создателей концепции обороны ФРГ.
Еще 20.06.1955-го фон Бонин выступил в Мюнхене с докладом о ядерном вооружении. Советский разведчик Хайнц Фельфе в своих воспоминаниях цитирует этот доклад: «немецкие солдаты не должны участвовать в обороне Европы на Рейне, а защищать ФРГ на границе с ГДР. Если ФРГ влезет в НАТО, то мы оттуда никогда не вылезем. Если мы не вылезем, то русские никогда не уйдут из советской зоны, а если они оттуда не уйдут, то не будет воссоединения».
В анализе «Атомная война – наш конец» фон Бонин прогнозирует: ни ФРГ, ни НАТО в целом не смогут сдержать в Западной Европе советское наступление, особенно, если оно будет сопровождаться ядерными ударами. Вся Германия, до Рейна включительно, будет ареной ядерной войны, и на обе части Германии будут сброшены дюжины или даже сотни атомных бомб».
Физик Карл фон Вайцзеккер в 1957-м сделал свой нашумевший прогноз последствий ядерной войны для Германии: «При детонации на земле только трех процентов боеголовок, установленных на советских ракетах среднего радиуса действия, в крупнейших городах Германии неминуема гибель 15 миллионов немцев, а также миллионы раненых и больных, вероятность выживания которых из-за лучевой болезни невелика».
Рассказывая в мемуарах о перипетиях 1968 г. вокруг Договора о нераспространении ядерного оружия, экс-канцлер ФРГ Брандт сделал жесткое признание: «на немецкой земле было расположено больше средств ядерного уничтожения, чем в каком-либо другом сравнимом регионе».
Ядерный кошмар надолго закрепился в Германии, впрочем, как и во всем остальном мире. Я оставляю в стороне вопрос, чувствовали ли бы себя немцы в большей безопасности в нейтральной стране, окруженной ядерными ракетами. Но, наверное, все же больше, чем в двух Германиях, где стояло советское и американское ядерное оружие, контролем над которым немцы никогда не обладали.
Второй очевидный результат разделенной Германии – страдания немцев. Конечно, в первую очередь стоит упомянуть об убитых немцах, погибших при попытке пересечения Берлинской стены, по некоторым данным 192 человека, 200 раненых и свыше 3 тысяч арестованных. Существует цифра общего числа погибших со стороны ГДР при попытке пересечения германо-германской границы – около 900 человек. Представляется, что она занижена.
Но не забудем и о страданиях миллионов разделенных немецких семей.
Известно, что социологические исследования в ФРГ начали проводить с 60х годов прошлого века. «Немецкая волна» 26.03.2002-го приводит такой факт: «на протяжении всех 80-х годов Институт изучения общественного мнения «Алленсбах» приводил данные, что большинство западногерманских граждан высказывается за нейтральную объединенную Германию, при условии сохранения мира, гражданских и политических и свобод».
Расцвет ФРГ, упадок ГДР, ядерный кошмар и страдания немцев – все следует учитывать, перечитывая слова об Аденауэре его младшего коллеги Вилли Бранда: «ему удалось много сделать в интересах Федеративной Республики. Можно ли было добиться большего на другой, общегерманской основе – этот вопрос остается открытым».
Уроки для Украины
Их немало. Украина, в отличие от послевоенной ФРГ, попала практически в «идеальный шторм». Денег нет, экономика не работает, тратятся миллиарды на оборону и никто из внешних игроков не готов нашу страну защищать.
Мне скажут в ответ: санкции против России – вот реальная защита Украины.
Аргумент не принимается. Нужно много, много больше, чего в Украине нет и никто этого не предлагает. Принципиально отличаются и обстоятельства, в которых развивалась послевоенная ФРГ и загибается постевромайданная Украина.
Собственно, общее только одно: внешнее управление страной. В ФРГ его осуществляли по Оккупационному статуту, институтом Верховного комиссара США, надзором за выполнением законов, но – самое важное – финансированием экономики.
Но есть принципиальный момент: ФРГ попала под внешнее управление в результате военного поражения в Великой Отечественной войне. Признавая факт внешнего управления нынешней Украиной, я при этом пока не готов признать, что моя страна потерпела военное или политическое поражение, в результате которого стало возможным такое внешнее управление – лично я признать не готов.
В любом случае, уровень внешнего управления Украиной в настоящее время гораздо меньше, чем в ФРГ времен Аденауэра. Думаю, что многие из мелких западных союзников, типа Найема, этим фактом опечалены.
Секрет успеха ФРГ – в совпадении многих факторов. Выделю среди них три, с моей точки зрения, самых важных.
Первый – роль личности в истории. То ли по идеологическим причинам, то ли исходя из соображений удержания власти, то ли, что вероятнее, всего этого вместе, тогдашний лидер ФРГ Аденауэр лично жестко проводил курс на интеграцию его страны в военно-политические структуры Запада.
Судя по многим современным историческим публикациям, канцлер действительно находился в плену к тому времени устаревших стереотипов и не понимал, что размещение ядерного оружия в Европе угрожает существованию немцев и всего человечества.
Второй фактор: жесткая линия Аденауэра провалилась бы, если бы не сопровождалась постоянными действиями бывших союзников СССР, ставших к тому времени союзниками Аденауэра.
Вероятность новой мировой войны после 1945-го была невысокой. На территории ФРГ находились войска США. Аденауэр мог считать себя защищенным. Но самым важным является…
Четвертый фактор: никакая жесткая линия Аденауэра не имела бы перспектив, если бы не «план Маршалла» и программа «Garioa».
По «плану Маршалла» США влили в экономику Европы 13,3 млрд. долларов. Из этих денег ФРГ получила 1,3 млрд. долларов. По программе «Garioa» ФРГ получила более $ 3,3 миллиарда.
Много это или мало? Стоимость доллара изменилась с 1948 года. Би-Би-Си 7.07.2015-го в статье, посвященной, кстати, Украине, сообщает, что в ценах 2015 года 13,3 млрд. долларов – это 150 млрд. долларов.
Итак, ФРГ получила одну десятую денег «плана Маршалла». Это, в нынешних деньгах – 15 млрд. долларов. Плюс – программа «Garioa», это грубо считая, в три раза больше денег – 45 млрд. долларов. Итого, восстановление ФРГ имеет стоимость – 60 млрд. долларов.
Начинаем делать выводы для Украины.
Есть в нашей стране те, кто безоговорочно за членство в НАТО? Конечно, аденауэрчики нашего времени.
Готовы ли эти люди проводить свою политическую линию жестко, безоговорочно, на протяжении длительного времени? Ну, допустим.
Но рассмотрим реальные обстоятельства сегодняшнего дня. Есть ли на Западе такое же однозначное сопровождение инициативы «Украина в НАТО», которое поддерживало политику Аденауэра?
Нет. И дело не только в том, что никто Украину в НАТО не зовет. И даже не в том, что в НАТО прекрасно осознают, что им не нужна третья мировая война из-за России. Все намного прозаичнее: а разве в НАТО кто-то заявлял, что готов воевать за Украину?
Если исходить из прагматизма Запада, то да, ФРГ был смысл подымать. Это очень важная часть европейской экономики, которая нуждалась в развитии.
Получила ли Украина для восстановления собственной экономики некую сумму, соизмеримую с 60 млрд. долларов для ФРГ Аденауэра? Предлагали ли Украине вообще когда-либо такие деньги?
Если исходить из прагматизма Запада, то да, Украине должно быть достаточно сумм, выделяемых ей МВФ. Да, развития экономики не будет, но Украина, как оружие против России – сгодится, пусть держится на плаву.
А ведь «план Маршалла» и программу «Garioa», пусть даже 60 млрд. долларов и большие деньги, надо воспринимать в историческом контексте. Они всего лишь заложили фундамент процветания ФРГ, но ведь и не более, чем тако йфундамент.
Ежегодный прирост промышленной продукции в ФРГ в 1953-1956 гг. составлял 10-15%. До членства в НАТО в 1955-м ФРГ не имела права на свои вооруженные силы и на производство военной продукции и, соответственно, не тратила на них деньги. К 1956 году иностранные капиталовложения в ФРГ оценивались в 3,5 млрд.марок, треть из них была из США.
Получив мощный финансовый стимул «плана Маршалла» и программы «Garioa», а также иностранные инвестиции, ФРГ становится одним из моторов европейской интеграции. Двигается в 1957-м, году учреждения Европейского объединения угля и стали и Европейского экономического сообщества. Двигается в 1964-м, когда образован общий сельскохозяйственный рынок и введено единообразие цен. Двигается в 1973-м, когда к ЕС присоединяются Великобритания, Дания, Ирландия.
Результат: к началу 70-х годов ХХ века на долю стран ЕС приходится 47% экспорта и 53% импорта ФРГ.
Никогда нельзя забывать, что речь идет о периоде, когда европейская интеграция набирала обороты. Это не то, что сейчас.
Что имеем в Украине?
«Плана Маршалла» и программы «Garioa» нет и не предвидится. Инвестиций нет. Желания Запада воевать за Украину тоже. От одних рынков оторвали, к другим не пускают. Мысль Кучмы о том, что «Украина не Россия» можно было бы дополнить – «Украина и не ФРГ».
Можно услышать аргумент, что ФРГ строила себя, как правовое государство. Это правда. Но из этого делают совершенно неправильный вывод – типа, когда Украина станет правовой, инвестиции потекут к нам рекой.
Нет. Украина должна еще и стать стабильной и безопасной. Но и этого мало. Нужны рынки сбыта, а их у Украины нет.
Далее. Многим противникам нейтралитета Украины понравятся слова Аденауэра: «нейтралитет означает для Германии объявление страной – ничто. Тем самым мы превратимся в объект и никогда уже не станем субъектом».
Попытаюсь возразить. А стала ли полноценным субъектом международных отношений ФРГ периода Аденауэра, не обладавшая правом вето на применение ядерного оружия, в этом случае – американского?
В этом вопросе, кстати, и сегодня нет ясности. Согласно заявлению от 23.09.2015-го директора проекта по ядерной информации Федерации американских ученых Ханса Кристинсена, «если президент США и НАТО санкционируют применение ядерного оружия, то американские военные передадут его немецким летчикам, после чего ВВС ФРГ нанесут удар атомным оружием по определенной цели. Это удивительная ситуация для страны, которая обещала отказаться от прямого и косвенного доступа к оружию массового уничтожения”.
Германия является такой страной.
Применимы ли к нынешней ситуации с Украиной слова Аденауэра о том, что ФРГ «хочет, чтобы Запад стал таким сильным, чтобы он смог вести с Советским Союзом разумный рациональный разговор»?
Они звучат даже очень ярко, с учетом того, что и в Украине говорят о том, что она должна стать сильной, а Россия – ослабеть.
Я даже не хочу обсуждать вариант ослабления России – незачем. Вопрос другой – может ли Украина стать сильной, не реализуя политику экономического прагматизма, как ФРГ, начиная с Аденауэра – европейской интеграции?
По моему, нет.
Так стоит ли Украине идти путем Аденауэра, рассчитывая, что экономическое развитие рано или поздно сделает нашу страну привлекательной для Крыма и неподконтрольных территорий Донбасса?
Нет, таким путем достичь успеха невозможно. Украина не обладает гарантиями безопасности, которые фактически имела ФРГ времен Аденауэра. Украина не получила серьезного стартового капитала в виде своего «плана Маршалла» и программы «Garioa». Украина не интегрируется в рынки, не развивает экономику, потерял одни рынки сбыта и не компенсировала потери.
К тому же не существует никакой связи между экономическим успехом страны и ее внешнеполитическим статусом. Каждая страна выбирает свой путь к успеху. Как и к неудаче.
Республика Австрия выбрала другой путь, чем ФРГ, стала нейтральной в 1955 году.
Есть основания считать, что нота Сталина от 10.02.1952-го, как и полемика в ФРГ вокруг нее повлияли на государственный нейтралитет Австрии. Об этой стране, о ее нейтралитете – моя следующая статья.
Рожденный в 1876 году, в 1917-1933-гг. обер-бургомистр Кельна, Аденауэр стал свидетелем первой мировой войны, поражения Германии, ужаса Веймарской республики 1919-1933 гг., режима Гитлера. Конечно, он наблюдал метания немецкого народа от унижений Веймарской республики до чувства расового превосходства, внушаемого Гитлером. Этот политический опыт не мог на него не влиять.
существовавшей под советским протекторатом, в надежде на быстрый экономический и финансовый прогресс ФРГ, интегрированной в западную систему безопасности. Никто не мог тогда предполагать, что неизбежного результата придется ждать так долго. Тем не менее, политика дальновидного канцлера оказалась правильной, хотя он и не дожил до своего торжества».
Это крайне упрощенная интерпретация событий. И прием, когда потребности нынешней политической конъюнктуре мотивируют приписывать дальновидность или, наоборот недальновидность задним числом можно любому политику – довольно банален. Нам и «фантазируют»: мол, если Украина будет успешной, то и Крым, и неподконтрольный Донбасс рано или поздно «сами вернутся», как ГДР «упала» в руки ФРГ.
Вячеслав Пиховшек