Решить какую-либо геополитическую дилемму на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке западным государственным служащим, работающим в соответствующих ведомствах, очень сложно. На то имеется множество причин. Часто люди, с которыми им приходится вести переговоры и заключать договоры – больше бизнесмены, нежели политики. Во многих странах, к примеру, на Ближнем Востоке, понятие политик и бизнесмен – едино и неделимо. Даже лучший в прошлом друг США – президент Египта Хосни Мубарак был не только президентом, но и мультимиллиардером, причем размер его состояния навсегда останется одним из величайших секретов египетского народа. С одной стороны, в переговорах между Египтом и США участвовал Мубарак и его команда, а с другой – группа американских госслужащих, которые к тому же еще и менялись с завидным постоянством. Как, скажите, они могли достичь понимания с таким разрывом в статусе и уровне мотивации. Если вы думаете, что мотивирующий фактор американского государственного служащего сильно отличается от любого другого, даже нашего украинского, вы заблуждаетесь. Чиновники всех стран и народов страдают от одних и тех же недугов: карьеризм, отсутствие инициативы, боязнь взять на себя ответственность – как бы чего не вышло. Высших должностей чаще достигают не самые способные, а чистые карьеристы.
Сложность геополитической работы на Восточном фронте состоит еще и в том, что нравы местной элиты сложны как нигде в мире и крайне далеки от западного видения мира. Американцы называют это емким словом – ценности. Насколько американские ценности далеки от восточных, трудно даже представить. Несмотря на это, несколько лет назад американские госслужащие попытались облегчить себе работу на Востоке и презентовали местным политикам ценности Соединенных Штатов. Ничего хорошего из этого не вышло, и Вашингтону приходится теперь на ходу перестраиваться в каждой конкретной ситуации, забыв напрочь уже не только об американских ценностях, но и вообще о том, что такое хорошо и что такое плохо.
Крупнейшими игроками на Ближнем Востоке являются Турция и Израиль. Эти страны – военные и экономические гиганты. В Турции живет около 80 миллионов человек, размер ее экономики превышает 750 миллиардов долларов номинального ВВП, а турецкая армия самая большая и сильная в Европе. В Израиле проживает 8.5 миллионов человек, ВВП страны в номинальном исчислении составляет около 300 миллиардов долларов, а армия входит в пятерку самых сильных в мире. Важными фигурами в регионе также являются еще три страны – Иран, Египет и Саудовская Аравия. В военном плане эти страны не столь сильны, как Турция и Израиль, хотя, к примеру, Саудовская Аравия вышла в прошлом году на третье место в мире по затратам на оборону после США и Китая. Но даже такие затраты вооруженным силам Саудовской Аравии не помогут. Купить оборону невозможно, а составляющих для ее обеспечения у Саудовской Аравии нет. Египет – самая большая арабская страна в мире с населением 90 миллионов человек и давними военными традициями. По большому счету, с середины 50-х годов прошлого века Египет управляется военной хунтой и является как бы военным государством. Но крайне скудные финансы и ряд других факторов давно отодвинули страну на периферию региона. Иран, казалось бы, должен иметь военный потенциал, намного превышающий соседские, быть в состоянии поспорить с армиями Израиля и Турции. Ведь Иран имеет финансовые средства для строительства мощных вооруженных сил, а население страны составляет почти 80 миллионов человек. Но не все так просто. Номинальный ВВП Ирана в действительности составляет всего около 400 миллиарда долларов, а почти 40-летнее западное эмбарго оставило армию республики без вооружения.
Среди всех участников ближневосточной заварушки есть один особый игрок, который волей судьбы оказался камнем преткновения между давними союзниками – США и Турцией.
Эти пять стран, Соединенные Штаты Америки, Российская Федерация и множество местных игроков поменьше вертятся сегодня в огненном клубке Ближнего Востока, пытаясь защитить национальные интересы в меру своих столь разных возможностей. Причем если раньше США были неким шерифом, которого все боялись и слушались, то сегодня ситуация гораздо сложнее. Среди всех участников ближневосточной заварушки есть один особый игрок, который волей судьбы оказался камнем преткновения между давними союзниками – США и Турцией. Речь идет о курдах.
Курдов в мире много – около 40 миллионов человек. Хотя в точности посчитать их невозможно, многие скрывают свое происхождение во избежание неприятностей со стороны властей и соседей. Проживают курды в четырех основных частях региона – Северном Курдистане (Турция), Западном Курдистане (Сирия), Южном Курдистане (Ирак) и Восточном Курдистане (Иран). Только в Иране жизнь их относительно безоблачна – здесь их не убивают и даже, по большому счету, не притесняют. Вероятно, это связано с тем, что Иран очень многонациональное общество, и курдов здесь 6-7% населения. Другое дело Турция. Курды для Турции – проблема номер один на протяжении очень долгого времени. Они не просто большая проблема – они представляют собой реальную угрозу самому существованию Турции в качестве независимого государства. Согласно официальным источникам, курдов в стране насчитывается от 20 до 25% населения. Сами же курды заявляют, что их больше – треть всех турецких граждан имеют курдские корни, но многие вынуждены их скрывать от полиции и соседей. К тому же турецкие курды проживают в значительной степени компактно – на востоке страны. Все остальные курды Ближнего Востока проживают в прилегающих районах Ирана (на западе страны), Ирака (на севере страны) и Сирии (также на севере страны). Иными словами, если сложить эти регионы вместе и дать им независимость, получится территория одного большого Курдистана. Причем в двух странах – Ираке и Сирии – в результате событий последних лет курды уже де факто получили независимость и живут в двух отдельных Курдистанах – в сирийском и в иракском. Стамбульское счастье на сегодняшний день в том, что два эти Курдистана не объединились в один в силу классовых противоречий. Сирийский Курдистан – социалистический, а Иракский – капиталистический. Турецкий Курдистан, кстати, тоже социалистический, в то время как Иранский Курдистан пока вообще никакой. Когда мы говорим социалистический Курдистан, мы имеем в виду, что у власти там коммунисты. И турецкие и сирийские курды они в основной своей массе коммунисты. Иракские же – исключительно капиталисты и живут очень богато за счет крупных месторождений нефти.
С началом Арабской весны Турция осознала, насколько разгорающийся пожар исламской вольницы может оказаться губительным для страны. Несмотря на внешнюю крепость, Стамбул с трудом сдерживает страну в узде. Со всех сторон турецкую государственность точат исламисты, социалисты, националисты и курды. Из всех этих сил курды самые опасные. Если их движение наберет определенную центробежную силу, турецкое государство может под ее воздействием рухнуть, чем воспользуются другие политические силы. Такой апокалипсис будет много больше сирийского.
Если кто считает такой сценарий абсолютно фантастичным, мы готовы привести множество примеров из недавней истории. Испания более полувека вела напряженную борьбу с баскскими и другими сепаратистами. Борьба эта, кстати, не завершилась, а просто перешла в цивилизованное и потому более опасное русло. Движение за референдум по выходу из Испании не прекращается, и в любой момент это может случиться. После чего Испания уменьшится как минимум на Страну Басков, которая является самой промышленно развитой частью страны. Судьба Испании в результате будет крайне сложной, как в экономическом, так и в политическом плане – ведь еще есть Каталония и Галиция. Великобритания абсолютно неожиданно для всех вышла из европейского Союза, а в последние месяцы речь об отделении Шотландии стала новой реальностью британской политики. Шотландия, подобно Стране Басков в Испании, является самой богатой частью Великобритании, но ей приходится делиться с другими частями государства. Многие шотландцы этого не хотят, а потому, насколько успешным или неуспешным с экономической точки зрения окажется выход Великобритании из Евросоюза – просто вопрос времени. Ну и, в конце концов, диктаторский режим в соседней с Турцией Сирии развалился за считанные месяцы на множество этнических анклавов. В Сирии существовала настоящая военная хунта, не обремененная никакими демократическими предрассудками в деле сохранения государственной целостности, и, как сегодня видно, сирийцам это не помогло.
Когда курдская опасность обрела более четкую форму, Стамбул принял решение действовать незамедлительно, ведь вопрос стоял о самых насущных вопросах национальной безопасности государства. Внутренние силы и армия начали военную кампанию против турецких курдов на востоке страны. Затем Стамбул начал культивировать особые отношения с иракскими курдами, дабы не допустить их объединения с сирийскими. Задача эта в значительной степени облегчалась тем, что между сирийскими и иракскими курдами имелись серьезные политические и идеологические разногласия, которыми турки поспешили воспользоваться. Но так или иначе, сирийские курды остаются самым сложным вопросом для турецкого государства. Во-первых, сирийские курды – боевые побратимы турецких в буквальном смысле этого слова. Еще в 80-х годах прошлого века отец сирийского диктатора Башара Асада диктатор Хафез Асад дал убежище турецким боевым курдам, сражавшимся за свободу и независимость. Это были боевики Рабочей Партии Курдистана (РПК). Они были марксистами, что было относительно близко идеологии социалистической партии «Баас», правящей на то время в Сирии. Сегодняшние сирийские курды переняли идеологию Рабочей Партии Курдистана и являются ближайшими их сторонниками во всем курдском мире. Во-вторых, и это главное – сирийские курды на границе с Турцией в северной Сирии создали автономию – де-факто уже государство, которое за короткое время стало легендарным. Его называют Рожава, что в переводе означает Запад, подразумевая западную часть курдских земель, и Страной Советов. В Северной Сирии за последние пять лет поставлен уникальный социальный эксперимент. В 21-м веке, после всего, что произошло в 20-м, на Ближнем Востоке, в крайне сложных условиях войны, разрухи и экономической блокады курдам удалось построить успешно действующее социалистическое квазигосударство, где, как в СССР, вся власть принадлежит Советам. На Западе Рожава стала известной в первую очередь благодаря достижениям курдских женщин. Если во всем регионе права женщин находятся на уровне европейского Средневековья, то в независимом Курдистане женщины играют невероятно большую роль. Такое встретишь в редкой западноевропейской стране. Более 40% личного состава «пешмерги» – курдского ополчения – составляют женщины. Мало того, именно курдская «пешмерга» вынесла на своих плечах всю тяжесть войны с Исламским государством в дни, когда все остальные попрятались или бежали в ужасе. Курды были и есть самыми грозными врагами исламистов, потому как женщины и коммунисты – непримиримые враги бородатых исламистов. Противостояние между ними по своему накалу сравнится со сражением между нацистами и коммунистами в годы Великой Отечественной войны на Восточном фронте. Женщины-бойцы курдской «пешмерги», в плен исламистам не сдаются в отличие от солдат иракской правительственной армии. Курды били и разбили исламистов практически на всем севере Сирии без какой-либо серьезной помощи извне. Наоборот, Турция делала все возможное, чтобы ослабить Рожаву, устроив блокаду границы, не пуская даже гуманитарные конвои, собранные турецкими курдами и международными организациями.
«Пешмерга» перешла в серьезное и успешное наступление против исламистов, доказав всем остальным в регионе, что сотрудничество с американцами в военном плане может быть крайне успешным, но только в смелых и умелых руках.
Некоторое время назад, когда ситуация в регионе накалилась до предела и силы Исламского государства, громя всех и вся, были уже накануне эпической по масштабам победы, Соединенные Штаты решили объединить свои силы с «пешмергой». Вашингтон, в действительности, не хотел свои силы ни с кем объединять, потому, как вообще не собирался посылать на войну своих солдат. Оказать поддержку с воздуха – это пожалуйста, потому как сбить американские самолеты исламисты не в состоянии. А вот солдат на землю, где их могут убить, – это ни в коем случае. Но победить с помощью одних только авиаударов невозможно, нужна пехота. Единственной военной силой в регионе, успешно противостоящей исламистам, были курды. И Америка решила, что вот они как раз и есть те самые союзники, которые в состоянии спасти ценные американские жизни. США начали их поддерживать оружием, боеприпасами, разведывательными данными и авиацией. Это немало. «Пешмерга» перешла в серьезное и успешное наступление против исламистов, доказав всем остальным в регионе, что сотрудничество с американцами в военном плане может быть крайне успешным, но только в смелых и умелых руках. Однако, когда военный союз между маленькой Рожавой и великими США укрепился и оказался столь успешным, в регионе началось множество сложных геополитических движений. Больше всех взволновалась, естественно, Турция. Рожава представляет для турецкого государства почти экзистенциальную угрозу, а признание и союз с великими Соединенными Штатами радикальным образом меняют баланс сил в регионе.
Но так было несколько месяцев назад. Затем началась целая чехарда закулисных переговоров, в основном между США и Турцией. Курдов оставили на обочине. Вашингтон так делает не первый раз, поэтому курды, очевидно, к такому развороту событий были готовы. А это означает, что они могли прибегнуть к всевозможным запасным вариантам, которых сейчас на Ближнем Востоке имеется великое множество. Когда недавно турецкие войска вошли на территорию Сирии, начав операцию «Щит Евфрата», казалось, военное столкновение между «пешмергой» и турецкими частями было неизбежно. Ничего подобного. Для широкой мировой общественности турки продемонстрировали незначительную боевую активность, заявив о перестрелках и нескольких боестолкновениях, после чего все затихло. Иными словами, турецкие и курдские военные разошлись по разные стороны реки Евфрат, не начав никакой войны, что без предварительных договоренностей на самом высоком уровне было бы невозможно.
Американо-турецко-курдский треугольник остается одним из самых сложных этно-политических узлов в регионе. Решение ближневосточного конфликта без выхода их вышеупомянутого треугольника, скорее всего, невозможно. Дело потребует серьезного столкновения американских и турецких интересов, потому как если американцы всерьез кинут курдов, как несколькими годами ранее они кинули военный режим в Египте, те быстро найдут американцам замену. И тогда… В общем, к столетию с момента развала Османской империи в 1918 году, когда курдский вопрос впервые стал на международной арене, возможно, и найдется его решение. Пора бы уже.
Иван Пырьев