В прошлую среду, утром, в возрасте 93 лет скончался Шимон Перес, признанный великим государственным деятелем и страстным борцом за мир между израильскими евреями и ближневосточными арабами.
Изучая его жизнь более детально, историки отметят, что ему удалось стать дважды премьер министром страны, а также президентом государства Израиль, но он так и не сумел завоевать единодушной любви народа и поддержки парламента. Им всегда восхищались, но в конечном итоге отказывались за него голосовать, и он так и остался блестящим оратором, но отнюдь не столь успешным политиком, как, например, политический долгожитель премьер министр Биньямин Нетаньяху.
Даже как миротворец или, скорее, именно как миротворец, Перес блестяще формулировал стремление к миру, необходимость мира, преимущества мира и не случайно разделил Нобелевскую Премию Мира с тогдашним премьер министром Ицхаком Рабином и лидером организации освобождения Палестины Ясиром Арафатом. Но Перес не сумел обеспечить благо мира для своего дома. Относительное затишье, которое установилось в Израиле и на оккупированных территориях сегодня, очень далеко от того мира, который Перес столь часто и столь красноречиво описывал.
Ирония судьбы заключается в том, что его величайшего достижения – того самого, которое защищало страну на протяжении многих десятилетий в жестоком политическом ландшафте Ближнего Востока – правительство Израиля до сих пор по существу не признает. Потому что именно он ввез в страну ядерное оружие и баллистические ракеты, которые были и, худо-бедно, до сих пор остаются единственной гарантией выживания страны.
Одной отправной точкой ядерной программы Израиля, запущенной в середине 50-х годов, была Франция, где молодой Перес – ему еще не было сорока – работал в представительстве израильского министерства обороны и приобрел широчайший круг очень важных связей в политических и научных сообществах.
Другой отправной точкой был систематический обман со стороны Соединенных Штатов, которые сначала всячески сопротивлялись развитию ядерной программы Израиля, отрицая очевидное, а потом попытались откупиться огромным увеличением поставок обычного вооружения и, наконец, в 1969 году молчаливо признали то, что не сумели предотвратить открыто.
В своей книге «Израиль и Бомба», опубликованной в 1998 году, Авнер Коэн очень подробно и глубоко анализирует то, что он называет «ядерная непрозрачность» Израиля, то есть отказ признать то, что весь мир и так знает, и что, по существу, является жизненно важным средством сдерживания. Изучение истории тех лет очень полезно для понимания, почему Израиль с такой подозрительностью относится к ядерной лжи Ирана. Все это уже было, все это уже делалось, и делал это Перес.
Однако, при всем при этом, опасная ситуация, в которой оказался Израиль в 50-е годы, радикально отличается от сегодняшней. Сегодня Израиль совершенно заслуженно считается главной военной силой в регионе, пользующейся надежной, масштабной и безусловной поддержкой Соединенных Штатов.
Ведь в середине 50-х ни одна страна не была готова гарантировать выживание Израиля. А его арабские соседи стремились его уничтожить, используя массовое перемещение палестинских беженцев как главный повод для формирования общеарабского национализма. Это несмотря на то, что в их собственных странах, якобы симпатизирующих палестинцам, тех изолировали в лагерях.
Еще в 1954 году тогдашний премьер министр Давид Бен Гурион очень туманно и только за закрытыми дверями говорил о важности «науки». «Очень может случиться, что наша безопасность и сама жизнь будет зависеть от нее, но я не стану больше говорить об этом. Возможно, что это единственное, что нас может спасти». В обращении к народу в 1955-м году он сказал: «судьба Израиля зависела не от того, что говорили неженки, а от того, что делали евреи».
«Эта фраза, – пишет Коэн, – стала девизом ядерной программы страны».
Как уроженец Польши, Перес чувствовал себя более уверенно в европейских политических и общественных кругах, чем в кругу некоторых своих коллег из числа сабр (местных уроженцев) и потому он изучал возможность военного сотрудничества с французами. Весной 1956 года, как пишет Коэн, Перес достиг серьезного взаимопонимания по вопросам безопасности с правительством Ги Молле.
Правительство Четвертой Республики в Париже было серьезно расколото и, кроме того, стояло перед разрастающимся восстанием в Алжире, где арабы, вдохновляемые новым египетским лидером Гамаль Абдель Насером, более не хотели оставаться в составе Франции.
В то время американцы, русские и британцы уже разрабатывали ядерное оружие. Французы же, хотя и обладали технологией, еще не приняли принципиального решения, как действовать дальше. Перес изо всех сил старался использовать эту ситуацию с максимальной пользой, налаживая связи с про-ядерными группировками Франции, пытаясь убедить их предоставить Израилю технологию, которой американцы могли поделиться лишь с очень серьезными оговорками, которые делали невозможным создание или совершенствование ядерного оружия.
«Перес всячески пытался получить французские ядерные вооружения по косвенным каналам, использовал косвенные связи, чтобы выяснить, будет ли Франция готова помогать Израилю в разработке ядерных вооружений», – пишет Коэн. «Тот факт, что Франция еще сама не определилась, следует ли ей обзавестись своим собственным ядерным оружием, а также то, что про-ядерный лагерь должен был действовать крайне осторожно и скрытно, облегчало задачу Переса. Министр обороны Морис Бурже-Монури, выступавший за обретение Францией ядерного оружия, понимал и разделял позицию Переса, отдавая себе отчет, однако, что обе страны должны держать свои ядерные планы в секрете».
Решающий момент наступил в 1956-м году, когда Насер национализировал Суэцкий канал, находившийся до этого под контролем Великобритании, и в Лондоне и Париже возникло желание заключить тройственный союз с Израилем, чтобы развязать войну против Египта. Перес не мог упустить такой возможности, хотя серьезно превышал свои служебные полномочия главы аппарата министерства обороны. Он верил, что такой союз сможет открыть дорогу к ядерному сотрудничеству, которого он добивался. Правительство Бен Гуриона со временем согласилось на этот союз. Началась война, и израильские войска стремительно двинулись к каналу.
Администрация президента Эйзенхауэра потребовала прекратить военные действия и вывести войска Израиля и его союзников, а Советский Союз, поддерживавший Насера, сделал недвусмысленное заявление, содержащее потенциально смертельную угрозу. «Правительство Израиля преступно и безответственно играет с судьбой своего народа», – заявила Москва, – «что ставит под угрозу само существование государства Израиль».
Перес обратился к своим французским партнерам: «Я не доверяю гарантиям других, – заявил он. «А что, если мы с вами создадим свое собственное оружие сдерживания?».
Французы тайно согласились помочь Израилю построить ядерный реактор и подземный завод по переработке ядерного топлива, что позволяло Израилю произвести достаточное количество плутония для создания атомного оружия. В городе Димона, в пустыне Негев, началось строительство.
В течение длительного времени Перес и правительство Израиля публично утверждали, что все работы в рамках ядерной программы ведутся исключительно в мирных целях – чтобы обеспечить энергией страну, имеющую ограниченный доступ к органическим ресурсам. Однако, те, кто был непосредственно связан с этой программой во Франции и Израиле никогда не сомневались в том, что происходит в действительности. Перес переориентировал программу атомной энергии с исследовательских целей на разработку вооружений, и завесу секретности над ней еще более ужесточили.
К 1958 году американская разведка уже получала отрывочную информацию о происходящем в Димоне, но не имела убедительных доказательств. Еще через пару лет, когда накопилось достаточное количество фактов, израильское правительство согласилось допустить американцев в Димону, однако сумело убедить их, что ничего запрещенного здесь не происходит. В 1962-м году Перес уговорил Французов продать Израилю первые баллистические ракеты.
Однако к тому времени президентом новой Пятой Республики стал Шарль де Голь, который был не в восторге от ядерной сделки с Израилем. Он приказал ее остановить. Перес просто из кожи лез вон, обрабатывая французского президента. Его настойчивость и связи снова принесли плоды. Сотрудничество с Францией удалось продолжить еще на два года после запрета де Голля.
Большая проблема возникла, когда потребовалось достать где-то двадцать тонн «тяжелой воды» для Димоны. Соединенные Штаты отказывались сотрудничать без серьезных оговорок, а Переса это не устраивало. Де Голль также отказался поставлять «тяжелую воду». Но к этому времени Норвегия начала производить ее для своих мирных реакторов и согласилась продать Израилю необходимое количество.
В 1967 году произошла шестидневная война Израиля против Египта, Иордании и Сирии. Хотя ядерная программа Израиля не была непосредственной причиной конфликта, однако слухи о ней явно способствовали усилению напряженности.
Когда была достигнута быстрая победа, и Израиль оккупировал Восточный Иерусалим, Газу и западный берег реки Иордан, эйфория от победы и начавшиеся разговоры о «мире в обмен на землю», заставили некоторых поверить, что безопасность Израиля можно обеспечить обычными вооружениями. Тем не менее, ядерная программа продолжила развиваться. К 1969 году в ЦРУ уже знали, что Израиль обладает, по крайней мере, ядерным «потенциалом» и в 1970 году администрация президента Никсона публично заявила, что правительство Соединенных Штатов уверенно в этом, но их попытки заставить Израиль присоединиться к Договору о Нераспространении Ядерного Оружия ни к чему не привели. В этот момент Израиль уже создал атомный арсенал, который насчитывал 80, а по некоторым оценкам даже 200 боеголовок.
В конце 60-х годов Перес занялся публичной политикой. Его избрали в Кнессет, и он начал свой взлет на вершину того, что со временем станет Партией Труда.
Его карьера насчитывала множество безуспешных попыток утвердиться в кресле премьер министра. Одним из упреков, которые ему бросали израильские избиратели, было то, что он никогда не был солдатом. И то, что этот упрек бросали человеку, внесшему решающий вклад в создание военной мощи Израиля – величайшая ирония судьбы.