С каждым годом отношения между Китаем и Соединенными Штатами все больше ухудшаются. Обе страны сейчас находятся на грани военного конфликта вокруг островов в Южно-Китайском море. Более того, между ними существует экономическое противостояние, частью которого стали валютные махинации. Европа, в особенности Германия, как фактический лидер континента, оказались меж двух огней.
За последние несколько десятилетий экономические отношения между Германией и Китаем заметно окрепли. Однако сближение этих держав вызывает недовольство администрации Белого дома, которая недвусмысленно намекает, что Берлин заискивает перед Пекином и закрывает глаза на китайскую агрессию в Южно-Китайском море. По приблизительной оценке, основанной на данных 2013 года, на долю Германии приходится 45% совокупного экспорта из Евросоюза в Поднебесную и 28% китайского импорта в страны ЕС. В прошлом месяце президент Китая Си Цзиньпин заметил, что каждый третий контейнер в огромном порту Гамбурга доставлен из его страны. В Китае уже зарегистрировано 5200 немецких компаний, а общее число работающих в Германии китайских фирм перевалило за 900. Конечно, по сравнению с Германией в США гораздо больше китайских компаний, а в Поднебесной присутствует больше американских, чем немецких офисов просто потому, что Соединенные Штаты намного опережают Германию по численности населения. Тем не менее, товарооборот между Германией и Китаем, прирост которого по состоянию на февраль 2016 года составил 203 миллиона евро, более сбалансирован, чем между США и Китаем. Между тем, с середины 1980-х Соединенные Штаты испытывают быстро растущий дефицит торгового баланса с Китаем.
Одновременно с усилением торгово-экономических связей Берлин и Пекин укрепляют дипломатические отношения. За последние десять лет немецкий канцлер Ангела Меркель совершила девять официальных визитов в Поднебесную. Последний состоялся в июне этого года. В сентябре она приняла участие в одиннадцатом саммите лидеров стран «Большой двадцатки», который впервые прошел в Китае, столице провинции Чжэцзян – городе Ханчжоу. Однако, не только Меркель, но и ее предшественники часто наведывались в Поднебесную. Например, Хельмут Коль посетил Китай четыре раза за шестнадцать лет своего пребывания на посту федерального канцлера Германии, а Герхард Шредер – шесть раз за семь лет в той же в должности.
В 2011 году в ходе первых германо-китайских межправительственных консультаций в Берлине премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао подтвердил намерение Пекина «на государственном уровне выстроить механизм консультаций и координации деятельности с Германией, чтобы регулярно проводить наши консультации». Вэнь имел в виду ежегодные встречи на министерском уровне между двумя странами. Несмотря на явное неодобрение Вашингтона, с 2009 года Берлин и Пекин проводят ежегодный экономический форум – стратегический и экономический диалог, который способствует развитию их отношений. В октябре 2012 и 2014 годов премьер-министр Ли Кэцян по поручению Госсовета КНР посещал Берлин, чтобы принять участие в германо-китайских правительственных консультациях. Переговоры затронули выгодные экономические проекты и сотрудничество в сфере сельского хозяйства, науки и здравоохранения, а также разработку автомобилей с экологически чистыми силовыми установками. Более того, Ли пригласил Меркель в качестве своего «давнего друга» посетить Хэфэй, столицу его родной провинции Аньхой.
Спустя год, в октябре 2015-го, в ходе визита канцлера в Китай было подписано 13 важных экономических соглашений на более чем 18 миллиардов долларов, в том числе контракт на покупку Китаем 130 немецких аэробусов. Сумма сделки составила приблизительно 13 миллиардов долларов. Группа Deutsche Boerse, Шанхайская фондовая биржа и Китайская биржа финансовых фьючерсов подписали соглашение о развитии финансовых продуктов в юанях. Китайско-европейская международная биржа со штаб-квартирой в финансовой столице Германии Франкфурте-на-Майне, которая стала первой специализированной торговой площадкой, предлагающей финансовые продукты в юанях за пределами Китая, уже начала работу в ноябре 2015 года. Создание этой торговой площадки указывает на готовность Пекина полностью интегрироваться в мировую финансовую систему и продолжать укреплять экономические отношения с Германией. С 12 по 14 июня Ангела Меркель в сопровождении шести министров, включая главу МИДА, министра финансов и министра юстиции, а также многочисленных руководителей крупных компаний приехала в Китай с официальным, девятым по счету, визитом.
Германия, на самом деле, не занимает мягкую позицию в отношении к Китаю.
Несмотря на то, что Вашингтон обвиняет Берлин в попытках заигрываний с Пекином, Германия, на самом деле, не занимает мягкую позицию в отношении к Китаю. Она является прекрасной ролевой моделью для средних держав, и даже для Соединенных Штатов, демонстрируя, как можно выстраивать отношения с Китаем на основе взаимовыгодного сотрудничества, а не антагонизма, отстаивая собственные либерально-демократические принципы.
Ярким примером тому служит визит президента Германии Йоахима Гаука в Поднебесную в марте 2016 года. Он особо не деликатничал, когда говорил об ущемлении прав человека и социальной несправедливости. Тем не менее, Гаук выразил восхищение феноменальному росту китайской экономики и уважение к народу Китая и его культурным традициям. В своей речи перед студентами университета Тунцзи в Шанхае он открыто раскритиковал дефицит демократии в Китае, но очень искусно и в весьма завуалированной форме.
Вместо того, чтобы напрямую критиковать существующий авторитарный режим в КНР, немецкий президент стал рассказывать о прошлом своей страны, а именно о коммунистическом тоталитаризме Восточной Германии и объяснил, почему население ГДР не было «ни счастливым, ни свободным». Он подчеркнул, что главным недостатком того режима было отсутствие его легитимности. По его словам, всеобщие «равные, свободные и тайные» выборы были чисто номинальными, и в результате образовался «дефицит доверия», который привел к тому, что между правящими кругами и народом пролегла пропасть взаимного недоверия. Аудитория, состоящая в основном из молодого поколения, не могла не провести параллель между режимом Восточной Германии и современным положением дел в ее стране.
Вспомнив падение Берлинской стены в 1989, Гаук выразил уверенность, что «желание народа обрести свободу рано или поздно сбывается». По-видимому, ему стоило больших усилий не упомянуть печально известные события на площади Тяньаньмэнь. Он также выразил обеспокоенность по поводу серьезных экологических проблем Китая, растущим разрывом между доходами богатых и бедных и судьбой борцов за права человека, чьи требования, как ему кажется, «идут вразрез с официальной линией Пекина». Затронув германо-китайские отношения, которые «не могут рассматриваться изолированно от отношений Китая с другими важными экономическими партнерами и союзниками Германии», Гаук намекнул, что Берлин никогда не пойдет по какой-то «особенной дороге» с Пекином в обход интересов своих западных партнеров.
В частном порядке президент Германии встретился с многими диссидентами и правозащитниками и настоятельно попросил Си Цзиньпина отпустить на свободу политических заключенных, в том числе двадцать правозащитников, оказавшихся за решеткой.
Гаук приехал в Китай вместе со своими соотечественниками – представителями церквей, культурных организаций, профсоюзов, а также с недавно назначенной уполномоченной правительства ФРГ по правам человека Барбель Кофлер. В частном порядке президент Германии встретился с многими диссидентами и правозащитниками и настоятельно попросил Си Цзиньпина отпустить на свободу политических заключенных, в том числе двадцать правозащитников, оказавшихся за решеткой. Приезд Йоахима Гаука в сопровождении представителей культурных фондов и организаций по правам человека резко отличался от стандартных визитов в Поднебесную глав европейских государств и американского президента, которые со свитой из многочисленных крупных бизнесменов, финансовых и экономических экспертов приезжают туда только для того, чтобы налаживать деловые контакты.
В целом Китай больше прислушивается к Германии, чем к Соединенным Штатам и многим другим странам, потому что Берлин очень тонко и деликатно обсуждает щекотливые вопросы. И в этом частичная заслуга принадлежит Гауку, который в прошлом был антикоммунистическим диссидентом, правозащитником и протестантским пастором в Восточной Германии. В свое время он досконально изучил теорию марксизма-ленинизма и поэтому на встрече с ведущими китайскими политиками смог доказать нелогичность китайской модели коммунизма. Например, с Лю Юньшанем, главным пропагандистом Китая, Гаук обсудил, как монополия коммунистической партии могла бы соответствовать ее собственным конституционным и демократическим принципам.
Лю Юньшань, Си Цзиньпин и их соотечественники не только спокойно отнеслись к критике в свой адрес, но даже посчитали, что визит немецкого президента, который появился в Поднебесной впервые за шесть лет, повысил авторитет и престиж Китая на мировой арене. Тем не менее, китайские СМИ подвергли жесткой цензуре все новости о визите Гаука и его речи. Сайт посольства Германии был заблокирован в Китае вскоре после того, как на нем появился текст выступления Гаука в университете Тунцзи. Однако десятки тысяч китайских пользователей успели скачать копии этой речи.
Во время своих посещений в Поднебесную Ангела Меркель также заостряла внимание на ущемление прав человека и репрессивную внутреннюю политику Китая и его правоохранительных органов. Немецкий канцлер выразила неодобрение по поводу неоднозначного законопроекта по контролю над неправительственными организациями, который был принят в апреле 2016 года и должен вступить в силу в январе 2017 года. В рамках этого закона китайские власти получают широкие полномочия по контролю над иностранными НПО, которые функционируют в КНР. Меркель всегда ведет себя сдержанно и тактично, когда разговор касается деликатных тем, но при этом решительно отстаивает собственную позицию. В 2007 году она встретилась в своем берлинском ведомстве с духовным лидером буддистов Тибета Далай-ламой несмотря на предупреждения Пекина. Этот прием привел к «ледниковому периоду» в истории германо-китайских отношений. А через пять лет Пекин обрушил свое недовольство на Лондон и резко охладел к нему после того, как Дэвид Кэмерон принял в своей резиденции этого политического изгнанника. Поэтому западные лидеры стали проявлять осторожность, поднимая вопросы соблюдения прав человека, и обсуждать их только при закрытых дверях.
Тем не менее, в ходе своего визита в Китай в 2014 году перед элитной аудиторией в университете Тунцзи Меркель говорила решительно и откровенно: «Крайне важно, чтобы граждане поверили в силу закона, а не в закон власть имущих. Вам необходимо построить открытое, свободное и плюралистическое общество, чтобы создать успешное будущее».
Немецкий канцлер, которая, как и Гаук выросла в условиях коммунистического режима Восточной Германии, также упомянула события 1989 года, когда выражала свое удовлетворение по поводу китайско-германских дискуссий о правовых нормах и защите прав человека. Она сказала: «Для меня этот диалог особенно важен, потому что 25 лет назад, когда в результате мирной революции в бывшей Германской Демократической Республике пала Берлинская стена, мы, наконец, смогли говорить свободно. Полагаю, что здесь, в Китае также важно иметь возможность вести свободный диалог». Конечно, в Поднебесной эти фрагменты речи Меркель были вычеркнуты по цензурным соображениям.
Во время своего девятого визита в июне 2016 года канцлер Германии обсудила экономический статус Китая. Она согласилась помочь Поднебесной осуществить ее заветную цель – получить статус страны с рыночной экономикой, который она ожидает уже 15 лет. Канцлер согласилась стать посредником между Брюсселем и Пекином в урегулировании этого вопроса, но указала на то, какие усилия должны быть предприняты китайским руководством, чтобы страны ЕС – члены Всемирной торговой организации наконец признали Китай страной с рыночной экономикой. Несмотря на то, что переговоры давно начались, большинство стран ЕС, которые уже имеют двусторонние инвестиционные договоры с Китаем, не считают, что назрела настоятельная необходимость подписывать инвестиционное соглашение между ЕС и Китаем. Но соглашение на уровне всего Евросоюза не только укрепило бы статус Пекина, но и послужило бы первым шагом к заключению всеобъемлющего соглашения о свободной торговле между Китаем и ЕС.
Все территориальные и юридические споры по поводу военных конфликтов в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях происходили за закрытыми дверями, что, очевидно, позволило немецкому канцлеру резко осудить неоправданно агрессивную политику Китая, из-за которой он восстановил против себя большинство своих соседей, и не опорочить его в глазах мирового сообщества. Вашингтон занимает гораздо более жесткую позицию по отношению к Китаю по этому вопросу. Американские корабли все чаще появляются в этих морях, а военные самолеты США летают над островами и скалами, которые Китай считает своей суверенной территорией. Таким образом Вашингтон провоцирует китайцев и дает им понять, что их морские притязания чрезмерны, а заодно обеспечивает доступ к Южно-Китайскому морю и свободу навигации в нем. В отличие от Франции, Соединенного Королевства и, естественно, Соединенных Штатов, Германия не имеет своих военно-морских кораблей в Южно-Китайском море и поэтому напрямую не вовлечена в этот конфликт.
Война в Сирии мешает осуществлению проекта, так как часть «шелкового пути» должна была пройти по сирийской территории.
Как Китай, так и Германия осознают растущую зависимость своих экономик друг от друга и необходимость объединить свои усилия для поддержания геополитической стабильности в Азии и за ее пределами. Берлин, например, настаивает на том, чтобы Пекин играл более конструктивную роль в урегулировании сирийского кризиса. В конечном счете, китайская инициатива «Один пояс и один путь», направленная на возрождение «Великого Шелкового пути», несомненно, может помочь Поднебесной стать более крупным игроком на Ближнем Востоке и удовлетворить свою острую потребность в ближневосточной нефти. Однако война в Сирии мешает осуществлению проекта, так как часть «шелкового пути» должна была пройти по сирийской территории. Кроме того, Пекину создают дополнительные проблемы многие уйгуры из Синьцзяня – региона на северо-западе страны, которые проповедуют ислам суннитского толка и воюют на стороне «Исламского государства». Поэтому Китай должен быть заинтересован в скорейшем разрешении сирийского кризиса. Несмотря на то, что официальный Пекин недавно назначил специального посланника по Сирии и отправил его на Женевские мирные переговоры, он поддерживает легитимного президента Башара Хафез аль-Асада и позицию России и Ирана.
Хватило ли Меркель аргументов и силы убеждения уговорить Пекин повлиять на позицию России по Сирии – вопрос времени. Важно то, что Германия дала понять Китаю, что она не будет сдерживать его неизбежный подъем, а наоборот продемонстрировала готовность помочь Поднебесной как можно скорее полностью интегрироваться в международные экономические, финансовые, юридические и политические структуры и институты.
Например, Германия, а также Британия и еще четырнадцать стран решили стать членами-учредителями Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), который, по мнению Вашингтона, составит конкуренцию Всемирному банку. После того, как все попытки Соединенных Штатов бойкотировать идею создания АБИИ потерпели фиаско, они вместе с Японией и Канадой отказались от участия в этом проекте. Конечно, китайцы воспользовались ситуацией, чтобы занять главенствующее положение в этом банке. Даже в Вашингтоне признают, что своим решением не присоединиться к АБИИ США сами себе навредили.
Во многих конфликтах между Соединенными Штатами и Китаем, которые все больше усложняют их отношения, Германии удается сохранять нейтральную позицию. Ее политика в отношении Китая должна служить примером мирного сосуществования в условиях нестабильности и деструкции международных отношений. Берлин вежливо и почтительно относится к Пекину, искусно и дипломатично ведет с ним честный и продуктивный диалог, заостряя внимание на взаимовыгодном экономическом сотрудничестве и своем искреннем стремлении помочь Китаю присоединиться к международному сообществу.
Кроме того, были бы очень полезны консультации в трансатлантических институциональных рамках относительно участия Китая в международных делах. К сожалению, в настоящее время подобные консультации между Вашингтоном и Берлином, а также с другими странами-членами Евросоюза проходят крайне редко. Но, возможно, вскоре они станут регулярными, что приведет не только к улучшению американо-китайских и трансатлантических отношений, но и к укреплению стабильности во всем мире.
Александр Никитенко